В Художественном музее Руана

Мои размышления прервала МС:

– Собирайся, дождь, вроде, перестал. Идем в Художественный музей.

Ну что ж. Музеи я полюбил. В них главное – сразу идти к тому, что нравится. Музей от нас рядом, один квартал. Здание 19-го века, перед музеем парк с водопадом. Вокруг серость, дождь. Решаю сделать фотографию здания в другой день. Около входа стоит мобиль – кинетическая скульптура. Это работа Александра Колдера. Неожиданно смотрится современное искусство в старом городе. Но ничего, быстро привыкаешь и к этому.

Александр Колдер, 1898—1976. Американский скульптор, автор многочисленных «мобилей» – кинетических скульптур, которые приводятся в движение электричеством или ветром.

Руанский музей – один из многих, созданных Наполеоном. Во время революции 1789-го года у аристократов были конфискованы коллекции живописи, и Наполеон распорядился передать конфискат в музеи. Самое ценное попало в Лувр, но и другим музеям тоже достались кое-какие шедевры.

Зашли. Первые залы – классика. 17—19 вв. Огромные комнаты, картины невероятных размеров, на них упитанные люди в немыслимых позах – невыносимая для меня скука. На голландцах немного отдыхаешь. Там проглядывается что-то человеческое: сундук с письмами, хлеб с луковицей, задумчивая корова на лугу стоит недоенная…

Картины Модильяни в Художественном музее Руана

И вдруг исчезли темные краски, неестественные герои, отрубленные головы и женщины с обнаженной левой грудью. Как будто повеяло свежим воздухом, запахло морем, талым снегом, молодыми листьями. Это Сислей. Радостный, веселый, улыбающийся. Потом Моне – знакомый и любимый.

Мелькнули Писсарро, Ренуар, Дега… а вот останавливаешься около Модильяни. Портреты отца и сына. Сын, Поль Александр, доктор – друг и спонсор Модильяни. Благодаря ему художник мог жить и работать.

Выходишь из музея, серый дождь течет ручьями по асфальту, а тебе хорошо. Сислей, спасибо!

Музей Флобера и медицины

К Гюставу Флоберу я отношусь с пиететом. Все хвалят его отточенный стиль. Стиль – да. Его книги читаются легко. Но скажу по секрету – мне больше нравится то, что он писал медленно. Страница в день – это для него уже много. Такой темп мне нравится, можно писать, не переутомляясь и успевать делать много другого, более интересного.

Дом отца Гюстава Флобера

Флобер родился в Руане и прожил тут свои первые 25 лет. Его отец был главным хирургом городского госпиталя. Трехэтажная квартира, где родился Гюстав, – это флигель госпиталя. Сейчас в здании старинного госпиталя находится префектура Нормандии, а в квартире отца Флобера расположился музей медицины. Там можно посмотреть на комнату, где родился Гюстав, на его вещи, портреты, рукописи, а также прийти в ужас от медицины тех времен. Перед входом в квартиру садик с лекарственными растениями. Теми самыми, которыми тогда лечили почти все болезни. Я помню времена в СССР, когда вдруг наступило время увлечения народной медициной. Работал (и работает сейчас) даже Институт лекарственных и ароматических растений. Возможно, кому-то старинные рецепты помогали, говорили, что таблетки в аптеке – это вредная химия, а вот травы… Но ведь в далекие времена хоть и лечились полезным, но жили недолго, сорок лет – это был уже солидный возраст, почти старость.

По садику мы прошлись, посмотрели на лекарственные растения, прочитали названия на табличках, ничего не запомнили и пошли в музей. Долго смотрели на банки с теми самыми полезными лекарственными растениями, поежились, увидев старинные хирургические инструменты, удивились, увидев шестиместную госпитальную кровать со стоящими рядом шестью ночными горшками… Зубоврачебное кресло с ножным приводом для бормашины напомнило детство. Ножной привод я не застал, но и электрический был не лучше.