Глава семейства, увидев вошедших, отложил в сторону газету и встал с дивана.

– Папа, здравствуй.

– Здравствуй, Наташа.

– Дедушка, привет!

– Привет, мой родной.

Владик протянул деду ручку, и дед с улыбкой пожал её. Потом обменялись рукопожатиями Стрельцов и Волгин.

– Здравствуйте, Владислав Петрович.

– Здорово, Анатолий. Не оторвал тебя от дел праведных?

– Ну, что вы, Владислав Петрович? Уж к вам всегда с удовольствием иду. Дай, Бог, каждому такого тестя.

Людмила Семёновна и Владислав Петрович всегда считали Волгина очень подходящей партией для своей дочери, и относилась к нему достаточно хорошо. Впрочем, Волгин умел создать о себе хорошее впечатление и достаточно небезосновательно. Родители Наташи всегда считали, что с ним, она, как за каменной стеной. Владиславу Петровичу, который был парторгом комбината и коммунистом старой закалки, нравилось, что они легко находили общие темы для разговора и запросто могли и обсудить текущее политическое положение в мире, и поделиться каким-нибудь новым анекдотом, иногда даже про Брежнева.

– Наташа говорит, что ты днюешь и ночуешь на работе, – обратился Владислав Петрович к зятю.

Наташа иронично подметила:

– Ага, особенно, ночует.

Волгин недовольно в её сторону:

– Ну, прекращай, – и уже тестю, – Сегодня с ней немного повздорили. Да, работаю допоздна, иногда и заночевать там приходится. Вы ж, Владислав Петрович, помните этот последний случай с девочкой? Вы, как раз, при мне нашему начальнику звонили.

– Конечно, помню. Изверга этого окаянного, чтоб из-под земли мне достали!

Волгин развёл руками:

– Вот, и роем землю днём и ночью.

Наташа заинтересовалась:

–А что за случай?

Стрельцов не дал Волгину ответить:

– Всё хватит о работе. Об этом уже весь город болтает. Вот, нам ещё не хватало об этой мерзости перед обедом говорить. Потом тебе твой Толик расскажет.

Наташа спохватилась:

– А где Семён?

Ей ответила Людмила Семёновна:

– Да в комнате своей – зачитался, наверное, опять. Слышишь? – Людмила Семёновна жестом головы показала в сторону его комнаты, – Там уже у него Владик щебечет. Любит его Владик, и Семён во Владике души не чает – единственный племянник. А уже пора бы и своих заводить.

– У него же Люба сейчас есть.

Людмила Семёновна махнула рукой.

– Есть. Да толку-то. Она его на расстоянии держит, хоть сама и постарше немного. И девочка у неё есть. Захочет ли ещё родить-то?

– Захочет. Надо Сёмке сказать, чтоб понахрапистее с ней был и в ЗАГС её вёл быстрее.

Наташа громко обратилась к Семёну издалека:

– Братик, ну, где ты там? Иди, хоть с нами поздоровайся.

В гостиную зашёл Семён вместе с Владиком.

– Привет счастливому семейству.

Подошёл к Волгину, протянул ему руку.

– Привет, Толя.

У Семёна отличалось отношение к Волгину от родительского. Он смотрел на него со своей колокольни. Если родители видели в Волгине надёжную опору, то Семён переживал: обретёт ли с ним его сестра женское счастье. И прямо на их свадьбе Семён не сдержался и незаметно шепнул Наташе, что она не будет счастлива с Анатолием.

Волгин пожал руку Семёну.

– Привет, Семён. Ну, как дела? Тут, вот, вроде бы, говорят, что ты жениться собрался.