– Я хотел бы, чтобы вы побеседовали с Томасом в понедельник, в два часа, сумеете прийти? Справьтесь о нем в приемной, да, в приемной. – И с этими словами он рассеянно покинул комнату.

Нора услышала, как хлопнула входная дверь. Топтавшаяся на пороге миссис Уилан проводила Нору в прихожую.

– Она в восторге от того, что вы пришли, – шепнула она. – Знаете, она ведь мало кого видит.

– В самом деле? – спросила Нора и тут вспомнила о своих крашеных волосах, потому что миссис Уилан рассматривала их почти с бесстыдным любопытством.

Она никому не сказала ни о договоренности с Томасом Гибни, ни о скорой встрече с Фрэнсис Кавана, с которой не виделась более двадцати лет. Она подумала, что поделится с Джимом и Маргарет, но, когда они появились, была благодарна им за то, что не стали спрашивать, как прошел визит к Гибни. Спросила Уна, и она ответила, что пока ничего не решила.

– Я слышала в гольф-клубе, что ты возвращаешься в контору, – сказала Уна.

– Гольф-клуб – источник знаний, – ответила Нора. – Я бы сама туда ходила, будь у меня деньги или неуемное любопытство.

Ее вторая сестра, Кэтрин, в письме пригласила Нору с мальчиками погостить у нее, написала, что подойдут любые выходные. Нора ответила, что они приедут в следующую пятницу, когда мальчики отучатся, и пробудут до воскресенья. Морис, пока был здоров, любил уезжать субботними вечерами в их фермерский дом за Килкенни, беседовать с мужем Кэтрин об урожаях и ценах, спорить о политике и слушать сплетни о соседях. Обе пары часто наведывались в бар-салон, оставляя детей на попечение Фионы или Айны. Похоже, что мальчиков радовала перемена, так как они ночевали в непривычно пустом и оттого большом доме.

Нора подумала, что права была мать: все они, включая сестер, предпочитали ей Мориса и больше прислушивались к нему. Во время совместных застолий мужчины беседовали друг с другом, но Кэтрин любила их слушать, задавать вопросы или подкидывать темы, об интересе к которым знала наверняка. Нора не обижалась, она прислушивалась к этим разговорам вполуха, не имея такого, как у Мориса, твердого мнения насчет событий в стране. Кроме того, Кэтрин и муж ее Марк разделяли религиозные взгляды Мориса. Они верили в чудеса и силу молитвы, но нравилась им и модернизация церкви. Никто из них ни разу не спросил о соображениях Норы на этот счет; она и сама не вполне себя понимала, но знала, что не согласна с ними и желает церкви более радикальных преобразований. Она, в отличие от них, не верила бездумно. Насчет прочих материй у нее тоже имелось свое мнение, но она с удовольствием не участвовала в беседах. Сейчас она задумывалась, а не станет ли разговорчивее теперь, когда Морис мертв.

Мальчики вернулись из школы, а она уже сложила вещи в машину. Договорились, что Донал будет сидеть на переднем сиденье до Килтили, а потом сыновья поменяются местами и до конца поездки впереди будет сидеть Конор.

В былые дни, проезжая мимо ворот одной фермы за Майлхаусом, Морис напрягался и уходил в себя, о чем бы ни говорили до того. Они никогда это не обсуждали. Он напрочь отказывался об этом заговаривать. Нора знала о его нежелании, потому что слышала, как эту тему обсуждали Маргарет и одна из кузин на поминках ее свекрови. Ферму в конце прошлого столетия оттяпали у деда Мориса. После приезда в город с женой и детьми тот приобрел прескверную репутацию в полиции из-за своих политических взглядов и кое-каких книг и одежды в старом чемодане. Нору всегда удивляло, насколько серьезно воспринимал это событие Морис, или, по крайней мере, как странно он замыкался всякий раз вблизи от этого места, будто упоминание о случившемся могло обесценить былые страдания, перед которыми он благоговел.