«Лэнд-Крузер» легко поддался и рванул вперёд, словно спринтер после сигнала к старту. В зеркало заднего обзора я увидел, как выкрашенная в хаки кабина КамАЗа стремительно удаляется. Если бы я захотел, то приехал бы в Серов на час раньше. Но в мои планы это не входило.

Оказалось, что рации, купленные Гаем в Москве, реально были мощными. Не смотря на горные перепады дороги, отличный сигнал сохранился даже тогда, когда мы удалились от каравана на целых пять километров.

– Сигнал отличный ещё и потому, что шумоудавление есть, – прокомментировал Кит. Слышно его было так, словно он находился в паре метров.

– Лёха дерьма не купит, – похвалился Гай.

Я решил, что этого теста вполне достаточно и сбросил скорость, ожидая остальные машины. С неба снова посыпал мелкий дождь. Лобовое стекло мгновенно покрылось серебристым налётом. Пришлось запустить «дворники».

Примерно в час пополудни справа по борту пронеслась невысокая синяя стела с гербом и названием города, в который мы ехали целенаправленно. Дорога резко ухнула вниз с очередного горного перепада и тут же вдали показались неровные ряды многоэтажек, и сети дорог между ними. Кит завопил, что хочет сделать фотографии и затребовал остановиться.

– Ну, наконец-то, – сказал Гай, – а то я уже переживать начал.

Я припарковал автомобиль на обочине дороги и вышел под неприветливое пасмурное небо. Здесь было значительно прохладнее, чем в Тагиле, а небо, вроде бы, даже темнее. На далёком восточном горизонте я увидел пару ярких вспышек молний. Спустя несколько секунд до нас донёсся размазанный пространством громовой раскат.

– Чудесная погода для начала путешествия, – сказал подошедший Гай. Он подпрыгивал на своих длинных худых ногах, разминая мышцы после долгого сидения в кабине.

Кроме Кита и нас с Гаем из автомобилей выбралась ещё и Оксана. По её глазам я понял, что управлять «Мега-Крузером» ей понравилось, и в очередной раз убедился в том, насколько же мы с ней разные. Мистер Тауэр сделал несколько снимков самой стелы, а затем забежал на возвышенность и минуту простоял на большом камне известняка, торчащем из лесной почвы, словно драконий зуб.

– Я всё! – сказал он удовлетворённо, когда проходил мимо нас с Гаем к своей машине.

– В городе много промышленных объектов, – крикнул ему в спину Лёха. – Успевай собирать информацию, пока не загремел в застенки НКВД.

Я сказал, что шутки про иностранного шпиона уже перестали быть актуальными и забрался в салон «двухсотки». До города оставалось не более километра, хотя с этой точки определить точное расстояние было невозможно.

Подъездная дорога, как и следовало ожидать, оказалась узкой и плохо заасфальтированной. Повсюду виднелись трещины, выбоины и темнеющие заплатки, сделанные «тяп-ляп», или, что называется, лишь бы отстали. Видимо, и вся инфраструктура была в подобном состоянии. Для меня такие вещи всегда казались особенной несправедливостью по отношению к жильцам, учитывая высокую промышленность населённого пункта и то, какие доходы его производство приносило региону и государству в целом. Только я, далеко не сведущий человек в этой теме знал про три крупных предприятия, расположенных в черте города. Все они, так или иначе, были связаны с металлургией, что, конечно же, для любого уважающего себя государства имело особую значимость.

– Ну, что, Кит, – сказал я в тангенту радиостанции. – Теперь ты понимаешь, почему многие россияне выглядят такими депрессивными?

– Да уж, – ответил он.

Однако с гостиницей нам внезапно подфартило. Едва только мы свернули налево и проехали по улице Краснофлотской не более километра, как увидели на обочине дороги щит с надписью «Отель Уют». Какой-то «шутник» выпустил в указатель несколько пуль из ружья, превратив нижнюю часть таблички в развевающиеся по ветру лохмотья. Дорога в этом месте была просто адовая. Асфальт пропал вовсе, уступив место огромным ямам, затопленным грязной дождевой водой.