Что-то мешалось в кармане джинсов. Я неожиданно вспомнил про кольцо, купленное сегодня в «Юлайне», вынул коробочку из кармана и протянул её Олесе. Действие это было настолько спонтанным, что немного удивило меня самого. Виолетта, прекрасно зная, что лежит внутри, с удивлением вытаращилась на меня. Возможно, она даже догадывалась, кому изначально предназначался этот подарок. Олеся бросила неуверенный взгляд на коробочку, затем на меня, как бы спрашивая: «ты ведь ошибся, да? Это ведь не мне на самом деле?»

– Это тебе, – спокойно сказал я, – от всех нас, нонстоперов. Я уже обратил внимание на твои руки и уверен, что кольцо налезет тебе на средний палец. Этот маленький и скромный подарок будет напоминать тебе о нас. А если наступит чёрный день, ты можешь продать его и потратить деньги с пользой для себя и сына.

Олеся подняла коробочку со стола, бережно её открыла, словно боялась, что неверное движение может запустить взрывной механизм. В ярком ресторанном освещении начищенное золото просто засияло. Голубой топаз рассыпал вокруг себя ореол из тысячи крошечных звёзд. Олеся ахнула. Я был уверен, что подобное украшение она держала в руках впервые, и тут же испытал смешанные эмоции. Во-первых, я был страшно горд своим поступком, а во-вторых, вдруг вспомнил, что ещё лет пять назад на подобные деньги мог прожить пару месяцев, а то и больше. Виолетта поджала губки. Кольцо понравилось и ей. Эта магия ювелирных украшений всегда воздействовала на женщин безотказно. Исключений здесь быть не могло. Независимо от возраста, национальности и социального статуса все представительницы прекрасного пола становились околдованы блеском злата и драгоценных камней.

– Я… – начала Олеся, но Виолетта быстро наклонилась и громко шепнула ей на ухо:

– Бери, дура, пока дают!

Олеся посмотрела на неё широко раскрытыми глазами, и девочки звонко рассмеялись.

– Классная девчонка! – констатировала Виолетта, когда мы поздно вечером отвезли Олесю домой, а сами двинулись в сторону нашего отеля.

– Я знаю, что тебе нравятся девушки, – зачем-то сказал Кит. – Ты бисекшуал…

– Ох, Кит! – разозлилась Виолетта. – Это здесь вообще не причём! Почему у вас, мужиков, на уме одни «потрахушки»?

Услышав последнее слово, Кит с вопросом посмотрел на меня и одними губами попытался его воспроизвести, как бы спрашивая, что оно означает. Я не выдержал и рассмеялся.

– Что? – засмущался Кит. – Я знаю, кто такие потаскушки, но не знаю, кто такие потрахушки. Это то же самое, нет?

После этого на заднем сидении «двухсотки» согнуло пополам Виолетту. Я же ржал так, что пришлось остановить машину, потому что смотреть перед собой, я уже просто не мог.

В нашем лагере в поздний вечерний час царила спокойная и почти домашняя атмосфера. В мини-гостиной кемпера на диване развалился Гай, потягивая пиво и просматривая на «плазме» наши майские видосы. Шурик сидел неподалёку и тоже пялился в экран.

– А где девчонки? – спросил я.

Гай потянулся. Вошедшая в кемпер Виолетта одарила его дежурным поцелуем в губы.

– Вызвали такси и уехали в сауну, – сказал Гай. – Рапунцель хотела взять «Мегу», но я сказал, что за это ей придётся отсосать у мистера Тауэра. Вот она и раздумала.

– Дурак! – ругнулась Виолетта и легонько шлёпнула его по губам.

– Дурак, – согласился Кит, и добавил: – Она не потрахушка!

В середине ночи я неожиданно проснулся, ощущая необъяснимое чувство тревоги и страх. В какой-то момент разум попытался объяснить произошедшее посторонними звуками, и даже предположил, что в номер могла зайти Марина. Но я тут же вспомнил, что ключи были только у меня и горничной. За окном тихо шелестел дождь, свидетельствуя о вновь разыгравшейся непогоде.