Диба закатила глаза к небу и с шумом захлопнула за собой дверь.

Подруги уселись на стулья и какое-то время молчали. Диба достала из сумки косметичку и вдумчиво мазала губы блеском, а Занна просто сидела с отсутствующим видом.

– Ну и что ты обо всем этом думаешь, а, Занна? – раскрыла наконец рот Диба. – Ведь, согласись, происходит что-то очень странное.

– Сама знаю, – угрюмо отозвалась Занна. – И чем дальше, тем странней.

Трудно сказать, когда именно все началось. Но вот уже почти месяц, как они стали замечать, что вокруг творится что-то неладное.

– Помнишь, как я увидела это облако? – спросила Диба. – Оно было так похоже на тебя!

– Это было давным-давно, и ни на кого оно не было похоже, – отрезала Занна. – Есть вещи куда более серьезные. Сегодня вот мы видели лису. Потом та женщина, помнишь? И надпись на стене. И письмо. Вот о чем надо думать!

Странные события начали происходить еще в начале осени. Как-то раз сидели подружки в кафе. В дверь кто-то вошел, но, занятые своей болтовней, они не обратили на это внимания. И вдруг девочки заметили, что перед их столиком стоит какая-то женщина. Стоит, смотрит на них и молчит. Девочки с недоумением уставились на нее.

На женщине была униформа водителя автобуса, кепку она лихо заломила на затылок так, что было непонятно, как она у нее там держится. Женщина смотрела на них и как-то странно улыбалась.

– Простите, что я прерываю вашу беседу, – сказала она. – Надеюсь, вы не… Честное слово, так приятно встретить вас здесь. – Женщина улыбалась всем девочкам, но обращалась исключительно к одной Занне. – Вы меня простите, пожалуйста, но мне просто очень хотелось сказать вам об этом.

Девочки уставились на нее, разинув рты; немая сцена длилась несколько секунд: никто не в силах был ничего выговорить. Наконец, запинаясь, Занна попыталась что-то ответить, но ее перебила Кэт.

– Что вы сказа-а-али? – спросила она с совершенно обалдевшим видом.

А Диба ни с того ни с сего расхохоталась. Но странное дело: женщина нисколько не смутилась. Она спокойно выдержала паузу и, как ни в чем не бывало, продолжила:

– Шуази! – отчетливо произнесла она; это дикое, ни на что не похожее слово девочки услышали впервые. – Шуази! Мне говорили, что вы бываете здесь, но я, глупая, не верила. А теперь вижу собственными глазами: это чистая правда!

И, еще раз широко улыбнувшись, она повернулась и вышла. Девочки за столиком как-то ненатурально захихикали, стали переглядываться, шуметь, пока официантка не сделала им замечание.

– Ненормальная!

– Дура какая-то!

– Чокнутая!

Этот нелепый случай можно было бы с успехом забыть – мало ли чудаков попадается на улицах Лондона, бывают и почище. Но в том-то и дело, что этим все не кончилось.

Через несколько дней Диба с Занной шагали по Иверсонроуд, как раз под старым мостом, опоры которого чуть ли не сплошь исписаны любителями оставлять по себе память, в том числе и в виде неприличных надписей. Диба замедлила шаг, с усмешкой разглядывая некоторые из них. И вдруг – что такое? Сразу над сеткой для голубей, в таком месте, куда и добраться невозможно, не свернув себе шею, ярко-желтой краской было намалевано:

ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЗАННА!

– Ух ты, смотри, еще какая-то Занна! – воскликнула Диба. – А может, это ты сама написала? Да нет, ты бы туда не залезла, куда тебе. А может, в тебя влюбился какой-нибудь великан, а, Занни?

– Заткнись, – отозвалась Занна.

– А что? – не унималась Диба. – Сама же говорила, что ни у кого нет такого имени, Занна, только у тебя! Вот она, слава! Смотри не зазнайся.

После этого случая прошло совсем немного времени, и как раз на следующий день после праздника Гая Фокса