Я инстинктивно вжался как можно глубже в кресло, отчаянно пытаясь найти защиту. Улыбка на лице сопровождающего расплылась еще шире. В глазах его отражалось желание поскорее вонзить мне в шею острые, как бритва клыки. Он подался вперед, отчего я весь съежился на кресле и зажмурился, как какой-нибудь испуганный ребенок, увидевший чудовище в чулане.

Когда я открыл глаза, все вернулось на круги своя. Охранник все так же сидел напротив меня, не скрывая садистскую улыбку.

Машина сбавила ход и, наконец, со скрипом остановилась. Двери распахнулись и мой надзиратель, не церемонясь, выволок меня наружу. Был вечер. Солнце уже опустилось за горизонт, уступив трон луне. Надо мной возвышалось невысокое пятиэтажное здание. Серые стены, железные двери, металлические решетки на окнах. Свет, падающий из окон, рисовал на земле узоры, похожие на огромные распахнутые нечеловеческие пасти, а тени от решеток наполняли эти зияющие пасти зубами.

Двое санитаров, похожих друг на друга, как две капли воды, отвели меня внутрь. Один из них вручил дежурному какие-то бумаги, касающиеся меня. Тот кивнул и меня повели дальше, в кабинет к, как мне показалось, психиатру. Кабинет был просторный, стены увешаны различными дипломами, благодарностями и фотографиями, на которых он пожимал руки людям мне неизвестным, но явно имеющим авторитет в определенных кругах. Он сидел за столом, перебирая какие-то бумажки. Братья-близнецы усадили меня на стул перед врачом, и вышли, оставив нас наедине. Он так и продолжал возиться со своими бумагами, делая вид, что меня здесь нет. Наконец, он снизошел до меня.

– Так, значит, вас зовут Оскар. – Сказал он сдержанно. – Я могу к вам так обращаться?

Мне не было никакой разницы, как он меня называет. Я кивнул. Мой отрицательный ответ все равно ничего бы не изменил. Он тут главный, он будет обращаться ко мне так, как сам этого захочет.

– Кстати, меня зовут доктор Смит. У меня здесь ваша больничная карта. Очень занимательно.

Он отложил мою карту и посмотрел на меня холодным, изучающим взглядом. Наверное, паук так же смотрит на муху, попавшую в его паутину и тщетно пытающую вырваться. Я ответил на его взгляд. Мы смотрели, не моргая, друг другу в глаза. Я чувствовал себя некомфортно под его тяжелым взглядом, всеми силами стараясь не опускать или не отводить в сторону глаз. На лбу появилась горячая испарина, я почувствовал, как мои щеки и уши заливаются краской. Глаза начали слезиться. Струйки пота стекали по лбу, по щекам, собираясь капельками на подбородке и на кончике носа и капая вниз. Из подмышки тонкой соленой струйкой стекала капля пота, щекоча и заставляя ерзать, как если бы под рубашку залетело насекомое. Взгляд врача давил все сильнее, подавлял волю к сопротивлению. Я почувствовал, что больше не могу терпеть его взгляд на себе и опустил глаза.

– Галлюцинации, видения, хождение во сне, буйное поведение. Все это признаки острого психического расстройства, – он говорил это так, словно был рад такому пестрому букету психических расстройств и тому, что я оказался здесь, в его лапах. – Государство поручило мне заботу о вас и ваше лечение. – Теперь он говорил, как с маленьким ребенком. – Я уверен, что наше сотрудничество принесет огромную пользу вам, мне и обществу.

Я не ответил ему ничего. Я лишь слушал, прекрасно понимая, что он имеет в виду на самом деле. Я осмелился поднять глаза, он все так же смотрел на меня. Его палец нажал кнопку, расположенную на столе. Раздался короткий звонок. Дверь распахнулась, и вошли двое моих прежних проводников. Смит кивком головы указал на дверь. Меня подхватили под руки и вывели. Меня повели дальше по коридору, только теперь уже меня тащили два жутких существа. Большие головы были увенчаны рогами. Вместо носа два крошечных отверстия, похожих на щели для мелочи в автоматах с дешевым, на вкус напоминающим мочу, кофе. Из зубастой пасти свисает длинный змеиный язык. На руках по три пальца, каждый из которых оканчивался острым когтем. А ноги заканчивались копытами. От страха я не мог пошевелиться и боялся даже представить, куда меня несут. Каждый их шаг гулко отдавался в ушах, словно бой барабанов. Меня несли спиной вперед, отчего ноги волочились по полу, оставляя глубокие борозды на, казалось бы, твердом мраморном полу. Я вдыхал запах серы, заставляющий желудок выворачиваться наизнанку. Наконец, отворилась какая-то дверь, и меня заволокли в нее.