День выдался холодным, хмурым таким и пасмурным. Примерно в полдень, полицейские сделали остановку, всех детей вывели погулять, напоили водой, и каждому дали по булке хлеба. Я стоял возле фургона, как раз напротив вмятины, которую проделало своей головой неведомое мне существо, и смотрел на полицейских, которые стояли около кабины фургона и вели разговор. До меня доносились обрывки их фраз:

– Не думаю что это хорошая идея, ночью ты за рулем, поэтому сэкономь таблетки, у нас их и так мало.

– Слушай, не по себе мне чего-то, и так сегодня всю ночь не сомкнул глаз!

– Таблетки на что? Амфетамин, мертвому силы даст!

– Слушай я не об этом, они не заходили в эту местность, вернее давно их тут не видели – лет десять уже, ведь ездили спокойно всегда.

– Да, вроде предупреждали что новая волна хлынула, опустошили поселок, что был около Стены. Да их вина, совсем бдительность потеряли, изгородь почти никто не охранял, многие посты сняли, а тут ночью налетела волна, шатунов больше, чем жителей, у центра патронов столько то не было. В общем ужас. Все руководство эвакуировали на вертолете, как только получили сигнал, а вот из черни никто не выжил.

– Да, у Стены опасно жить, ох опасно, бывает тихо, тихо, а бывает что всякая гадость как попрет, и все, словно саранча пожирая все на своем пути. Но в эти края не припоминаю чтобы заходили, странно это, ох странно …

– Да, нет, видать те шатуны просто последние из стаи были, раз так далеко зашли , кажись на последнем издыхании были, день два и с голоду подохнут … не парься ты. Раньше, и до города бессмертных доходили, вот там то были проблемы. А сейчас им по дороге жрать нечего, вот в пути все сдыхают, а эти так, видимо везунчики, – и тут полицейский громко расхохотался, сделал две последние затяжки сигаретой и бросил бычок на асфальт.

Второй полицейский бросил на него критический взгляд, обозначив, что вовсе не разделяет веселого настроения своего напарника. Затем нас завели обратно в фургон и машина вновь тронулась в путь. Пока мы ехали асфальтированная дорога стала значительно хуже и более отвратительного качества, то и дело машина наскакивала на неровности в асфальте. Пейзаж простирающийся вдоль дороги был, унылым и однообразным в основном лес, местами выгоревший, изредка встречались разрушенные поселения, разрушен заводы, дома, но располагались они далеко от дороги, поэтому рассмотреть я все руины толком то и не мог, пару раз практически вдоль дороги мы встретили заброшенные селения, деревянные дома, весьма приличного качества, правда с выбитыми стеклами, и обветшалыми крышами. Около одного из домов стоял автомобиль без колес, который был явно не военным, потому что окна его не были зарешечены, да и сам был он довольно небольших размеров. Ржавчина, только начала обволакивать его металлические двери, посему я сделал вывод что селение, мимо которого мы ехали было покинуто людьми совсем недавно. Просто другие дома, мимо которых мы проезжали, даже бетонные многоэтажные дома, были просевшими в землю, у некоторых вообще отсутствовали крыша или одна из стен, а эти дома были вполне, после небольшого ремонта, пригодными для обитания.

Так уныло и занудно тянулась поездка, небо заволокла туча, и в фургоне где нас везли, стоял сумрак. Все молчали, потупив взор, если по началу в глазах некоторых детей я видел что-то наподобие энтузиазма или заинтересованности, то теперь, глаза всех кто был со мной в одной лодке померкли, и не выражали ничего кроме обреченности. Вечером была еще одна остановка, нас еще раз покормили и напоили, я хотел было осмелиться и спросить о том, куда же все-таки нас везут, но тут же моё воображение одернуло мой решительный порыв, нарисовав мне картину того, как тут же приклад дробовика полицейского с размаху врезается в мою переносицу и я падаю на асфальт, а из моего носа бьет фонтан крови.