– Ты чего это? – не поняла я.

– У меня синдром попутчика, – ответил Миша. – А в бутылке лекарство.

– В бутылке коньяк.

– После всего, что я узнал за последние несколько дней – а узнал я много интересного, – я бы тоже опрокинул пару капель, – вдруг сказал Владимир. – Практически не пью, потому что моя работа связана с физическими нагрузками. Но, черт возьми, сейчас я с удовольствием составлю вам компанию.

Я обалдела от такой перемены в его настроении. Может быть, Вова на самом деле алкаш, который маскируется в светлое время суток, а по ночам выпускает своих внутренних демонов на волю? Да не похоже. Видела я его на перроне, пока еще не совсем стемнело. Буйный, но не запойный. На перроне он вел себя воинственно, и его вполне можно было понять: частный детектив, который сначала отказывается работать на его девушку, вдруг резко меняет свое решение. Да еще и какого-то юриста с собой в дело тащит.

Но что-то и его тревожит. Может, расколется?

Вслед за коньяком Миша достал из сумки пару одноразовых стаканов и извлек из кармана горсть лимонных карамелек.

– А больше у меня ничего нет, – развел он руками. – Тань, тебе не предлагать?

– Не предлагай.

– Я так и знал.

Я достала из сумки термос с кофе, который предусмотрительно захватила из дома.

– Со своим поехала.

Мужчины распивали интеллигентно, предварительно согревая одноразовые стаканчики в ладонях. И все же не хотелось, чтобы мои спутники увлеклись. Наш вагон был плацкартным, и проходившая мимо проводница, конечно же, заметила, что на столике красуется бутылка. Решив, что наше застолье вскоре перестанет быть чинным, а сделать с этим она вряд ли что-то сможет, она устало сообщила, что курить в поезде запрещено. Распивать, в принципе, тоже не рекомендуется, но мы вроде, по ее мнению, приличные люди.

Миша угостил ее конфеткой, посетовал на то, что такая красивая женщина, как она, работает в сложных условиях, а потом пообещал, что мы будем вести себя подобающим образом. Проводница, которая за годы своей работы наверняка и не такое слышала, подумала и сказала, что скоро будет остановка продолжительностью одиннадцать минут. На перроне, добавила она, будет возможность размять ноги, покурить и «что там вам еще нужно».

Коньяк Миша захватил дорогой. Казалось бы, все условия для интеллигентных посиделок были предоставлены, но сопящая в перегородку Инесса напоминала о том, что утром мы все должны иметь ясные головы.

– Давай за знакомство, – в третий раз сказал Миша великану Вовке.

Вовка к тому времени довольно заметно «одомашнился». Пожаловался на духоту и стянул с плеч свитер. Смотреть на его мышечную массу можно было бесконечно. Инесса рядом с ним выглядела тщедушным подростком.

– За знакомство, – кивнул Вова.

Подумав, я добавила немного коньяка и в свой кофе. Совсем немного.

Миша и Владимир постепенно нашли общие темы для разговора. Они обсуждали нелегкий процесс получения загранпаспортов, разрешений на работу за границей, вида на жительство. Владимир, как оказалось, имел в этом некоторый опыт.

– Так вышло, что в прошлом помотало меня по разным спортивным школам и всяким организациям, – проговорил он. – И знаете, что я вам скажу? Подготовка документов для получения заграна – это ужас. Вот был у меня один парнишка. Ученик, значит. Физкультуру не любил, спорт презирал. Все ему казалось, что он вечно останется молодым и красивым. Меня нашли его родители, которые собирались в будущем запихнуть сына в престижную военную академию. И не у нас в стране, а далеко за ее пределами. А в академиях с тобой не будут возиться. Ты сразу должен соответствовать требованиям. Определенное количество раз подтянуться, отжаться, присесть, и все это, к примеру, с утяжелением. Ну, ладно, говорю, понял. А сколько времени у нас есть? Родоки отвечают, что полгода, не больше.