– Ерунда, – лениво ответил я, все еще полусонный. – Моя нога здесь, передо мной, где ей и положено быть.

– Нет! – сказала сестра. – Она наполовину свесилась с кровати. Вы, должно быть, двигали ею во сне. Вы только посмотрите!

– Бросьте, – ответил я с улыбкой, даже и не побеспокоившись взглянуть. – Шуточка не удалась.

– Доктор Сакс, я не шучу! Пожалуйста, приподнимитесь и посмотрите сами!

Думая, что она все еще меня разыгрывает (в больницах розыгрыши – дело обычное), я приподнялся. До этого я лежал на спине, но, взглянув, присмотрелся внимательнее. Ноги не было на месте. Это невероятно, невозможно – но ее не было!

Где же она? Я обнаружил белый цилиндр слева, торчащим под странным углом к телу. Действительно, как и говорила сестра, нога более чем наполовину свешивалась с постели. Должно быть, я столкнул ее во сне здоровой ногой, не заметив этого. Внезапно я ощутил полную растерянность. Я чувствовал, что нога лежит передо мной, – или по крайней мере считал, что она там (раньше так и было, и информации об обратном я не получил), – но теперь я видел, что она сместилась и повернулась почти на девяносто градусов. У меня возникло неожиданное чувство полного несоответствия – того, что, как я считал, я чувствовал, тому, что на самом деле видел; того, что я думал, тому, что обнаружилось. На какой-то головокружительный момент мне показалось, что я полностью обманываюсь, испытываю иллюзию – и что за иллюзию! – с какой не сталкивался ни разу в жизни.

– Сестра, – сказал я и заметил, что голос мой дрожит, – не будете ли вы так добры и не подвинете ли мою ногу обратно? Мне лежа делать это трудно.

– Конечно, доктор Сакс, – и давно пора! Она почти свесилась – а вы ничего не делаете, только разговариваете.

Я ждал, что она переместит ногу, но, к моему удивлению, она ничего не сделала – только наклонилась над кроватью, потом выпрямилась и двинулась к двери.

– Сестра Сулу! – завопил я, и теперь пришла ее очередь вздрогнуть от неожиданности. – В чем дело? Я жду, чтобы вы положили мою ногу на место!

Она обернулась, и ее раскосые глаза широко раскрылись от изумления.

– А теперь вы меня разыгрываете, доктор Сакс! Я же передвинула вашу ногу.

На мгновение я утратил способность говорить; ухватившись за перекладину, я подтянулся и сел… Да, она не шутила, – она передвинула ногу обратно! Она-то передвинула, но я не почувствовал, что она это сделала. Черт возьми, что же это?

– Сестра Сулу – сказал я очень рассудительно и спокойно, – мне жаль, что я вспылил. Могу я попросить вас об одолжении? Не будете ли вы добры – теперь, когда я сижу и все вижу, – взяться за гипс у колена и повернуть ногу: просто подвигать ее куда захотите.

Я внимательно следил, как она это делала – приподняла ногу, опустила, подвигала из стороны в сторону. Я мог видеть все эти движения, но совершенно их не чувствовал.

– А теперь, пожалуйста, более размашистые движения, сестра Сулу.

Мужественно – нога была тяжелой, трудно перемещаемой и болтающейся – она подняла мою ногу вверх, потом отвела в сторону, так что нога снова оказалась под прямым углом к туловищу. Эти движения я тоже видел, но по-прежнему ничего не чувствовал!

– Еще один короткий завершающий тест, сестра Сулу если не возражаете. – Мой голос (это я заметил словно издалека) приобрел спокойные, деловые, «научные» интонации, скрывающие мучительный страх перед открывшейся передо мной пропастью.

Я закрыл глаза и попросил сестру снова подвигать ногу – сначала немного, а потом, если я ничего не скажу, размашисто, как и раньше. Ну сейчас посмотрим! Если вы перемещаете руку человека у него на глазах, ему может быть трудно отличить ощущение движения от того, что он видит. Они так естественно связаны друг с другом, что человеку непривычно их различать. Однако если вы попросите его закрыть глаза, не возникнет никаких трудностей в оценке малейших пассивных движений – даже на долю миллиметра. Именно это называли мускульным чувством, пока Шеррингтон не исследовал его и не переименовал в проприоцепцию; она зависит от поступающих от мускулов, суставов и связок импульсов, которые обычно остаются неосознанными. Именно благодаря этому жизненно важному шестому чувству тело познает себя и оценивает с совершенной автоматической и мгновенной точностью положение и движения всех своих частей, их соотношение друг с другом, их положение в пространстве. Существовало старинное выражение, все еще часто используемое, – kinaesthesia