Я инстинктивно сдернул свою гитару, побежал по сцене и накинулся на того парня. Я сбил его с ног, и, обмениваясь ударами, мы скатились со сцены на пол. Он оказался верхом на мне, но Майк прорвался через плотную толпу и оттащил парня в сторону.

– Уебок! Ты ударил мою девушку!

– Нет, я этого не делал!

– Челси, что случилось?

Она пояснила: «Он поцеловал меня».

В итоге я был злее на Челси, чем на того парня. Мы продолжали ругаться всю оставшуюся часть ночи, я даже не помню, закончили ли мы наш сет. Хуже всего, однако, было шоу в Бейкерсфилде, когда Челси вступила в драку с какой-то девушкой, которая не так на нее посмотрела. Они начали пихать друг друга, а ее бойфренд стал прикладывать руки к Челси.

Опять же сработал инстинкт: от одного удара я сломал парню нос. Он сложил пригоршней руки к лицу, и его ладони быстро наполнились кровью. Бля, что я наделал? Мой гнев мгновенно сублимировался в раскаяние. «Ебаный в рот! Я принесу тебе льда!»

Кто-то схватил меня: «Оставь его! Ты уже достаточно причинил ему боли!»

Я все равно принес ему немного льда. Кто-то сказал мне позже, что этот парень – мудак и это был не первый раз, когда ему ломают нос на шоу, но это не имело значения. Что эта девушка делала со мной? И почему я позволял ей это делать? Пришло время, чтобы расстаться.

А потом она сказала мне, что была беременна.

У нас состоялся долгий разговор о том, что делать дальше. Мне было девятнадцать лет, а ей было семнадцать, и мы оба жили с родителями, ничего не зная о воспитании детей. Мы едва понимали, что ломать носы случайных людей – не является правильным проведением субботнего вечера.

Это было как в фильме «Беспечные времена в Ричмонд-Хай»: $200 и авто, за исключением того, что я заплатил счет за аборт и покорно ждал в клинике. Через сорок минут после начала встречи с врачом подруга вышла в слезах. Она рассказала мне о вытекшей крови и как они сказали, что нужно ожидать кровотечения еще.

Бремя этого опыта окончательно подтолкнуло отношения к точке разрыва, но оно также и сблизило нас. Мы остались друзьями после расставания и до сих пор время от времени общаемся. У нее есть теперь семья; а один из ее троих детей даже фанат NOFX.

Я не могу себе представить, как иначе бы сложились наши жизни, если бы она оставила этого ребенка. По всей вероятности, NOFX тогда бы помнили только по одной, ужасной 7-дюймовой записи (или, что более реалистично, не помнили бы вовсе), потому что мои приоритеты были бы совсем иными. Я бы получил хуевую работу и погряз в рутине постоянных драк и жизни в ебаном Роузмиде. В конце концов мы все равно бы расстались.

Я никогда не рассказывал родителям об этом. И даже моя группа будет читать эту историю впервые на этих страницах. Это еще один секрет, груз которого я взвалил на свои плечи и нес в течение многих лет.

На разогреве у Descendents (с Дейвом Алленом на вокале).

Когда моего друга Ноя чуть не зарезали, я понял, что, наверное, пришло время переезжать из Лос-Анджелеса. Ной был больше чем просто случайный панк-фанат: он был в составе футбольной команды старшеклассников в Беверли-Хиллз и не являлся участником панк-сцены. Мы отправились на концерт группы Dickies /Хуишки/ в клуб Music Machine в Санта-Монике прямо перед тем, как NOFX двинули на летние гастроли. Я думаю, что он выделялся из толпы, потому что некоторые из Suicidals нацелились на нас еще на улице.

Мой друг Бруно из Suicidals вмешался в процесс и поручился за нас. Я думал, что мы вне опасности, и вошел в клуб, а Ной остался снаружи. Через некоторое время другой мой приятель подошел ко мне и сказал: «Чувак, там твой друган. И ему хуево».