Телефон был выключен. Возможно, именно это спасло его от разрядки. Нужно проверить, ничего ли не подложили. Я поддел ногтем край задней панели. Ну как из фильмов про шпионов: под крышкой, на аккумуляторе, подключенный к контактам тоненькими проводками лежал черный диск размером с пятирублевую монету. Достаточно толстый, чтобы крышку от него выгибало. “Как дети, ей богу”, – промелькнуло в голове, но потом я задумался, это как меня изменил один единственный вечер, что для меня следилка под крышкой телефона – ожидаемый ход… противника? У меня не было противников еще вчера! Кажется, адреналин снова начал будить меня. Да и рассветное солнце, пробивающееся из-за домов уже не красной зорькой, а смелыми золотыми лучами, давало мозгу сигнал, что начался новый день. И новые заботы… Отключив аккуратно следилку, я положил ее в блестящую кучу. Будет вам маленький праздник. И включил телефон. Пока он загружался, смотрел на это завораживающее рассветное зрелище, и мне казалось, что вот, сейчас тот миг спокойствия, который я хотел бы продлить. Никуда не идти. Остаться здесь… Возможно, бомжи так и появляются. Уже часов пять, мосты сведены… Такси вызвать надо.

Телефон загрузился без проблем. Ну хотя бы здесь нет приключений. Полная зарядка говорила о том, что его явно подключали к компьютеру. Видимо, все-таки влезали внутрь. Первым делом я полез в приложения. Ничего нового не найдя, я подумал, что настолько наивными, чтобы оставить видимое приложение, они вряд ли бы были. Теперь надо вызвать такси. Витебская 17С. Такси приехало так быстро, что я мимолетом подумал, что он меня ждал. Паранойя развивается семимильными шагами.

Пока ехал, решил записать большое сообщение Оксане. Чтобы ни было дальше, я даже не знаю, как ей рассказать об этом вечере. Я бы и сам не поверил, а она у меня скептик.

– Привет, Оксан. Я… В общем, нам бы поговорить может. Я не знаю, как рассказать тебе, что было сегодня вечером… В общем, перезвони мне, а лучше, давай встретимся. Сходим в кафе, посидим, как раньше… А вообще, знаешь, я на все согласен. Я… Я люблю тебя, Оксан.

Вдруг все события стали такими неважными. Отступили и паранойя, и тревога. И взгляд таксиста через зеркало заднего вида из напряженного стал каким-то теплым и понимающим. Я смотрел в окно, вспоминая, как классно мы гуляли по летнему Питеру.

Домчали по пустым улицам за пятнадцать минут. Когда мы поворачивали с улицы Ермака на Витебскую, я увидел строительную технику. Желудок заболел, словно кто-то схватил его и потянул вниз. Никогда не понимал отца, когда у него желудок от стресса болел, а вот оно как. Яблочко от яблоньки…

Такси подъезжало к перекрестку, постепенно сбавляя скорость, я глянул на водителя: он разделял мой шок полностью.

Потом я узнал, что гиря называется “дробильным грузом”, а “стенобой” – это просто автокран, который ее держит вместо крюка. Но мой дом от разрушения это не спасло, конечно же…Мой дом и часть улицы были обнесены бетонным забором, вокруг толпились люди, многие – в оранжевых жилетах. А стенобой уже заносил гирю для удара. Время просто замерло за миг до столкновения со стеной. Я вылез вперед, между сиденьями, инстинктивно пытаясь взглядом остановить летящую гирю. Стена сопротивлялась, но поддалась. Еще один разворот-замах. И гиря летит в опорную колонну. Брандспойтом снизу кто-то пытается сдержать пыль, но получается плохо. Удар – и стена оседает на всю высоту дома.

Бетонная пыль разлетелась во все стороны. Водитель такси дал задний ход.

– Ты адресом ошибся?

Но я не мог дать ответ. Я смотрел на то, как моя жизнь безвозвратно ухнула в серую пропасть, укутанная пылевым туманом. Мозг искал решения и не находил. Я мог быть там… Она могла быть там… Наши вещи… Моя коллекция…