«Они же голубые, сейчас редко встретишь кого-нибудь с голубыми глазами», – продолжал Сергей, а дождь, тем временем, все лил и лил, залив Сергея всего полностью. – «Глаза становятся, особенно, редки, если та, кто ими смотрит, встречается во снах».

«О, во снах… крупно вы взяли…», – сделала удивленный вид для поддержания разговора, чтобы снова чуть улыбнуться.

«Я всегда беру по-крупному», – якобы признался Сергей.

Он практически падал, шатался на каждом слове, но незнакомка его не прогоняла, казалось, она наоборот – воодушевлена такой беседой.

«Богатый вы человек», – сказала она, решая приблизиться к своему новому приятелю или совсем отстраниться.

«Если бы было так, то у меня давным-давно выросли крылья, чтобы улететь отсюда в теплые страны», – развивал разговор, но проваливался в мутное состояние прошлого, забывая о будущем, и не верил, что оно существует.

«Вы можете летать только с деньгами?», – глянула на него.

«Я только ползаю… в последнее время», – открыл истину.

«Хм. Почему же в последнее время?», – она даже приподняла свой зонт, чтобы получше видеть высокого незнакомца.

«Раньше жизнь текла по течению беззаботной реки, а сейчас хаос мыслей поглощает, не оставляя шансов на выживание», – закрутил обороты и образы речи.

«Как вы необычно произнесли, прям как поэт. Вы, случаем, не писатель?», – спросила она, потушив сигарету, и закурив новую.

«Увы, но нет, не поэт и ни писатель», – сказал Сергей, тяжело выдохнув.

«Ну, не расстраивайтесь», – кажется, она стала немного теплее к своему новому знакомому. – «Заходите под мой зонт!», – предложила, наконец-то, она.

«С радостью разделю с вами дождь», – сообщил Сергей с фирменной улыбочкой, которую всегда использовал для бланкетного «спасибо».

Под зонтом, когда Сергей перенял ее черный зонт, вяло, но, все же держа его ручку в своей, словно дрожащей руке, он грустно, но с возбуждением, изучал ее голубые большие глаза, в которых так и хотелось утонуть, словно пойти ко дну синего глубокого моря, раствориться на какое-то время, где, помимо того, что льются реки сладкого красного вина, еще существуют и сладкие обнажающие поцелуи и ощущение приятного дыхания.

«Кажется, вы заболели», – прикоснулась она ладонью к его мокрому лбу.

«Возможно, но это меня не остановит», – признался Сергей, и это было чистой правдой.

«Это хорошо, что вы такой решительный, ведь сейчас мужчины даже в возрасте расклеиваются по мелочам как молоденькие мамины сыночки», – улыбнулась она.

«Это точно», – блеснул повторно своей фирменной улыбочкой.

Незнакомка чуть привстала, как балерина, принюхавшись к его шее, и потянулась к его губам, плавно закрыв свои голубые глаза, так понравившиеся Сергею.

Поцелуй проводил его куда-то в мир вымышленной любви и ночных фантазий. Пока она целовала его прямо в холодные губы своими теплыми губами, мягкими и молодыми, незнакомка сунула в карман его джинс тот самый листочек, вырванный из блокнота, видимо, заготовленный на всякий случай для непредвиденной встречи с каким-нибудь более-менее понравившимся незнакомцем.

Откуда Сергей пришел, чтобы оказаться на окраине Москвы – Сергей не помнил, и лишь оставались мутные воспоминания, разрастающиеся серыми неприятными пятнами.

И все же припоминал наутро в воскресенье, пока докуривал на кухне последние сигареты, что помимо голубоглазой незнакомки, были и люди в форме с мигалками, чье-то злобное лицо, в которое полетел кулак Сергея, судя по тому, он был разбит, и на котором остались следы после удара, а также о потасовке, жгучей пьянке и произошедшему скандалу, свидетельствовало и то, что ботинки Сергея были в грязи, а колено на джинсах зияло огромной дыркой, и также был порван рукав его рубашки.