– Итак? – осведомился тот с живейшим интересом. – Я видел вас вместе на вечеринке. Она согласилась сотрудничать?

– Согласится, – заверил Пол и, не выпуская трубки, включил кондиционер на полную мощность.

Запах плесени и сырости ударил в нос.

– Но я считал, что ты не собираешься говорить с ней раньше завтрашнего утра.

– А потом передумал.

– Когда именно?

– Вероятно, в ту минуту, как только она возникла за моей спиной и сбила с ног. Нет… скорее, сразу после этого, едва навела на меня «глок» девятого калибра.

– Значит, она тебя сделала? – ехидно фыркнул приятель. – Ты, должно быть, шутишь!

– Вовсе нет, и если питаешь хоть слабую надежду на продолжение нашей дружбы, никогда больше не упомянешь об этом в моем присутствии, – проворчал Пол, улыбаясь, однако, при мысли о неслыханных унижениях, которые ему пришлось сегодня претерпеть от наивной, неопытной женщины-полицейского, весившей к тому же чуть больше пятидесяти килограммов.

– Я сегодня слышал какие-то выстрелы. При всех знаках отличия за стрельбу, заработанных ею в полицейской академии, удивительно, как это она не задела тебя.

– Она стреляла в воздух. Схватив на людном пляже того, кто, по ее мнению, был вооруженным грабителем, она вспомнила, что ее коллеги веселятся всего в трехстах ярдах от дюн. Поэтому, вместо того чтобы обезоружить меня в одиночку, она побоялась подвергать риску жизни случайных прохожих и выстрелами позвала на помощь. Довольно остроумно, не находишь? Умна, ловка, осторожна и благоразумна, ничего не скажешь!

Он прислонил подушку к изголовью и, растянувшись на постели, добавил:

– К тому времени как прибыло подкрепление, она уже знала, кто я, мгновенно сообразила, что делать, и прекрасно сыграла навязанную ей роль. Учитывая все обстоятельства, девочка прекрасно себя показала.

– Похоже, она само совершенство и как нельзя лучше подходит для нашей работенки.

Пол устроился поудобнее и закрыл глаза, пытаясь побороть одолевавшие сомнения.

– Я бы не стал столь поспешно это утверждать.

– Боишься, что, как только она окажется во дворце Рейнолдса, среди богатства и роскоши, немедленно поддастся искушению перебежать на сторону своего папаши?

– После сегодняшнего разговора с ней я сказал бы, что это вряд ли вероятно.

– В чем тогда проблема? По твоим же словам, она умна, мгновенно приспосабливается к обстоятельствам и стреляет лучше тебя, – съязвил приятель, но, поняв, что Пол не принял вызова, весело заметил: – Надеюсь, ты не поставишь в упрек девочке милое личико и стройные ножки?

Молчание, последовавшее за этой неосторожной репликой, показалось ему настолько красноречивым, что он мгновенно сменил тон.

– Пол, мы уверены, что она не берет взяток и впредь не собирается. Кроме того, ты обнаружил в ней кучу добродетелей. Что же тебя беспокоит, черт возьми?

– Видишь ли, она типичная герл-скаут. И стала копом лишь из желания помогать людям. Она снимает с деревьев воздушные змеи, разыскивает сбежавших собак, забывает смениться с дежурства лишь потому, что бежит утешать старую испанку, чей дом сгорел дотла. И соглашается жить целый год на арахисовом масле, лишь бы не обращаться к отцу с просьбами о деньгах. Настоящая идеалистка, до мозга костей, и именно это не дает мне покоя.

– Прошу прощения, не понял…

– Надеюсь, ты понимаешь, что такое идеалист?

– Да. Но хотел бы услышать твое определение, поскольку еще десять секунд назад считал идеализм редчайшей добродетелью.

– Возможно, но в данном случае это далеко не преимущество. У идеалистов есть весьма странная привычка решать самим, что есть хорошо, а что плохо, они прислушиваются лишь к собственному внутреннему голосу и выносят приговор согласно своему суждению. В любой ситуации идеалист напоминает мне гранату с выдернутой чекой, но в этой невероятно сложной операции наивный идеалист вроде Слоан Рейнолдс превращается в настоящую ядерную боеголовку.