– А кто-нибудь из них здесь есть? – спросил Алиев.

– Вроде парочку видела, – сообщила Джессика.

– Так, я составил список в визуальных записях, – сказал Михаил. – Можешь их идентифицировать?

– И что ты будешь с этим делать? – Она колебалась.

– Само собой, подходить к ним я не стану. Расспрошу, поищу данные.

– Хорошо, – отозвалась Джессика.

– Что-то не найду твоего личного пространства, – пожаловался Михаил.

– У меня его нет. Обхожусь без спаек и наращиваний. Грузи на мой айфинк.

Она вынула из сумочки плоский приборчик и положила на стол. Алиев прикусил губу, сосредоточенно уставился на ноготь. Тот через пару секунд дернулся.

– Готово.

Девушка потянулась за приборчиком. Алиев положил на него палец.

– Секундочку. Хочу кое-что показать. Под столом он пару раз сжал руку в кулак.

– Готово.

– Неплохо, – заключила Джессика, глядя на крохотный экранчик.

Затем толкнула гаджет через стол, к Дэйву.

– А ты что думаешь?

Тот посмотрел. На экране было сообщение: «Не реагируйте. Я коп. Продолжим?»

– О да, отличные фото, – сообщил Дэйв. – Простите, мне пора работать.

Он встал и осушил свою бутылку.

– Михаил, приятно было познакомиться. Судя по фото, скоро ты отправишься в магазин за платьем потемнее. И рядом с тобой женщина, которая может тебе помочь определиться с выбором.

Джессика усмехнулась.

– Хорошо. Оставь нас поговорить о своем, о девичьем.

– Ну я все-таки не девочка. Я парень. – Михаил томно пошевелил плечами. – Но заключенный в женском теле.

– А это уже закидон чересчур, – укорил Дэйв, уходя.

Адам Фергюсон откинулся на спинку кресла и уронил себе по паре капель качественного «Оптрекса» в каждый глаз. Затем моргнул несколько раз, поставил на место контактные линзы и поморгал снова. В поле зрения восстановилась база данных расследования. А вот сами глаза болели по-прежнему. Вечер выдался долгий. Да еще эти бесконечно курящиеся благовония инспектора Мухтара. Хоть он и устроился у открытого окна, дымом тянуло все равно. Роп направил струю своего вентилятора против потока воздуха, но и это не слишком помогало.

Этой ночью люди Мухтара без устали рыскали по залитому дождем городу. В Пилтоне Качок Макканн, сидя в моряцком клубе, хлестал водку наперегонки с растатуированным ветераном «Ольстерских волонтеров». В Морнингсайде Очкарик Дилк уныло жевал сухое печенье в гостиной на церемонном чаепитии после встречи эдинбургского отделения БАБАХ, «Боевых атеистов и бескомпромиссных антихристиан». Дилка до смерти замучила респектабельная скука вольнодумства. Двинутый Казах выуживал советы о моде и имена возможных подозреваемых у огненно-рыжей и весьма осведомленной готки в ньюингтонском ночном клубе. В подпольной дешевой пивнушке со стенами из углепластика, расположившейся в Турнхаусе, Черная Энджела вытягивала разоблачительные воспоминания из обиженного жизнью старого соци, пытаясь сбросить его ладонь со своего бедра.

НПИИ переваривала все увеличивающийся поток данных с камер на Истер-роуд и выкидывала слишком много явных уведомлений о фальшивках. В бункере под Хендоном системные программисты весь вечер напролет не покладая рук анализировали слишком уж поспешную и нервную реакцию огромного и нестабильного искусственного интеллекта. В оперативном штабе Хатчинс, Патель и Конноли пытались самостоятельно проверить достоверность роликов, просматривая их и поминутно лазая в «Огл фейс». Наверное, у этой троицы глаза устали не меньше, чем у Фергюсона. Полицейские сержанта Гарра прекратили стучаться в чужие двери и разошлись по своим домам.

Инспектор уже решил последовать их примеру, когда позвонил дежурный сержант из Сент-Андруса.