Ломэкс придал своему лицу соответствующее моменту серьезное выражение, которое несколько потускнело, когда он заметил Ханну.

– Я думал, вы ушли домой, – сказал он без обиняков.

– Кэтлин меня поймала.

– Причем в самый последний момент, – добавила медсестра.

Ломэкс шумно втянул воздух, готовый отчитать ее за такие действия.

– Прекратите, Крэйг, – отрезала Ханна. Она бросила свои вещи на кушетку в приемном покое и направилась к дверям, которые начали медленно раздвигаться.

Показалась каталка, которую сзади толкал фельдшер, другой склонился над пациентом, разговаривая с ним успокаивающим тоном:

– Держись, Майк. Доктора поставят тебя на ноги в мгновение ока.

Молодой человек на носилках застонал и попытался сесть, но фиксаторы на груди и голове удержали его. Лицо выше шейного воротника было серым и напряженным от боли. Кровь бежала по виску из глубокой раны на лбу.

– Что у нас тут, Арлис? – спросила Ханна, закатывая рукава свитера.

– Майк Чемберлен. Девятнадцать. Он немного не в себе, – ответил фельдшер. – Пульс сто двадцать. Кровяное давление девяносто на шестьдесят. Получил удар по голове и несколько переломов.

– Сознание ясное?

Ломэкс задержал ее на пути к носилкам таким осторожным движением, как будто она была стеклянная.

– Позвольте, позвольте! Я займусь им, доктор Гаррисон. Вы не дежурите сегодня. Мэвис! – кивнул он Мэвис Сэндстрём. Медсестра переглянулась с Кэтлин, выражение ее лица было невиннее, чем у карточного шулера.

Ханна прикусила язык и отступила. Не было никакого смысла начинать перепалку с Ломэксом в присутствии персонала и пациента. Вряд ли администрация одобрила бы такое действие. В любом случае она не хотела связываться с руководством. Пусть Ломэкс займется пациентом, на которого, похоже, потребуется немало времени.

– В третий процедурный кабинет, парни, – приказал Ломэкс и повел их по коридору, в то время как вторая машина «Скорой помощи» уже подъезжала к пандусу приемного отделения. – Давайте начнем c раствора Рингера внутривенно.

– Доктор Крэйг опять возомнил о себе бог знает что, – проворчала Кэтлин. – Должен же он наконец понять, что теперь вы – его босс.

– Ну, не такая уж он важная персона, – ответила Ханна спокойно. – Если мы будем игнорировать его подольше, возможно, он прекратит попытки метить территорию, и мы все тогда заживем счастливо.

– Или, может быть, у него что-то перемкнет в голове, и мы найдем его на автостоянке писающим на колеса.

Но смеяться не было времени. Грузная медсестра из второй машины «Скорой помощи» ворвалась в приемную:

– У нас полная остановка сердца. Ида Берген. Шестьдесят девять. Мы взяли ее с порезами и синяками, а когда затащили в машину – бах! Она хватается за грудь и начинает…

Остальные ее слова уже никто не слушал, так как Ханна, Кэтлин и еще одна медсестра уже действовали. Настоящий ураган разразился в отделении неотложной помощи. Отдавались и тут же, как эхо, повторялись приказы. Трещали пейджеры, вызывая дополнительный персонал. Каталка кружила из приемного отделения в холл и обратно. Гремели лотки, ящики с лекарствами, инструментами и препаратами.

– Стандартная кардиореанимация, парни, – распорядилась Ханна. – Дайте мне эндотрахеальную трубку шесть с половиной и кислородную подушку, пустим немного воздуха ей в легкие.

– Есть пульс?

– Нет.

– Электрошок?

– Да.

– Кровяное давление сорок на двадцать и быстро снижается.

– Внутривенно бретилий и допамин. И адреналин.

– Черт возьми! Я не могу найти вену! Ну, детка, давай же! Иди к мамочке Кэтлин…

– Аллен, послушай легкие. Остановите стимуляцию! Энджи, разбери запись. Дыхание появилось?