Она всхлипнула.

– Перестань, – сказал Паша. – Приведи себя в порядок. А то еще кто увидит. Недоставало, чтобы я на него стучал. Ты ему и так хорошо отомстила. С моей помощью, конечно… Может, хватит об этом?

Она только приоткрыла рот, чтобы ответить, как пискнул ее сотовый. Она взглянула на появившееся сообщение на дисплее.

– Теперь этот депутат от меня точно не отстанет! – сказала она. – Кобель! Уже хочет меня видеть, представляешь? Ты только посмотри, как подписывается… Петя. У него жена, мол, уехала к родне, будет только через неделю, он свободен, ты представляешь?

– И что? – спросил Паша после паузы.

– А то, придется к нему ехать… – Она шумно вздохнула. – Не сейчас, конечно, после похорон, надо же соблюсти приличия.

Она горько усмехнулась, погладила его по руке:

– А сегодня я хочу быть с тобой.

– Это обязательно? – спросил он, по-прежнему глядя прямо перед собой. – Серега, муж твой, еще не остыл. Вернее, еще не успел в морозильнике замерзнуть.

– Ты прав. Просто хочу забыться… Хоть ненадолго, – сказала она, приподняв выщипанные брови. – Ты же не оставишь меня одну?

– Почему ты за него вышла? – негромко спросил Паша.

Она положила голову ему на плечо.

– А что мне было делать? – спросила она. – Я росла в коммуналке, меня там в четырнадцать лет, после школы только пришла, изнасиловал пьяный сосед со своими приятелями… – Она всхлипнула. – Мы были нищими, понимаешь? И что я могла поделать, если мать, представь себе, меня продала и подонки откупились перед самым судом! За триста рублей она забрала назад заявление… А Сережка их потом убил, понимаешь? За меня! И я ему была благодарна! Он сам только что пришел из тюрьмы, и я сказала, что за него пойду, если он их пришьет. А если его за них посадят, я буду его ждать. И он мне поверил… А потом… Красивый был парень, способный на все, бизнесом занялся, на Тома Круза, говорили, похож, а потом стал последней сволочью, когда связался с Кольчугиным… Ну и пошло-поехало… Наркота, ночные кабаки, девки сами на него лезут… Мог любую увести, если понравится, от мужика. Вот и схватил свою пулю… Может, один из таких обиженных его и подстрелил… Как я теперь смогу без этого жить? Если после своей нищеты села на иглу богатства? И сейчас одно в голове: как сохранить это все? – Она приподняла голову, обвела рукой участок и особняк рукой. – Думаешь, я смогу от всего этого отказаться?

– Перестань, – сказал Паша и обнял ее за плечи. – Не заводись. Ты мне это уже рассказывала.

– Меня хоть не насилуют, меня теперь только покупают, понимаешь? – сказала она, немного успокоившись, прижавшись к его плечу. – И я могу хотя бы выбирать мужиков. А не они меня.

– Меня ты тоже выбрала? Или купила?

– Тебя я выбрала… – в тон ему ответила она. – Показала Сереге на тебя пальцем и сказала: хочу! Этого мальчика. А он как раз у сексопатолога лечился, и без видимого результата… А то к Кольчугину уйду, сказала, он мне обещал свою жену-корову прогнать… Да ну тебя. При чем здесь ты, не понимаю? Не о тебе речь. Артемов хоть сначала был похож на мужика. И если бы не пил, не сел на иглу… А этот недомерок… – Она брезгливо сморщилась, кивнув в сторону сотового. – Не может сделать бабе приятное, попыхтит – и в сторону, а туда же! Беги к нему, раз его жена только что уехала, а твоего мужа только что убили! Может, он и заказал?

Она никак не могла успокоиться.

– Перестань… – Он открыл дверцу машины, помог ей выбраться.

– Мать говорила: ну куда тебе такие длинные ноги, уродина, – сказала она, выбравшись из кабины. – Кому ты будешь с ними нужна? По ее деревенским представлениям – это уродство, представляешь?