На щеке, там, где он прикасался, появляются мурашки.

Стыдно признаваться, но это было приятно. Пусть холодно, безэмоционально, но прикосновение было нежным. Словно прикосновение врача: сверхделикатно, но ничего личного.

Ко мне по-разному раньше прикасались, но так ни разу.

Нежность рептилии.

Романов проходит мимо и останавливается напротив полки над камином. Поворачиваюсь вслед за ним, но глаз не поднимаю. Вижу, как медленно он расстегивает манжеты, и кладет запонки на полку.

Дела закончены.

– Если вы закончили, я могу идти? – решаюсь я на нарушение протокола.

Молчание.

Проклятый Романов мотает мне нервы. Неужели трудно сказать, что ему нужно?

– Трех нет, – наконец раздается его голос. – Ваш рабочий день не закончен, Анна. Вы куда-то торопитесь?

Голос в тишине дома звучит негромко и плавно. Ноль эмоций.

– Нет.

Как же я его ненавижу.

За холодность, отстраненность и ледяное молчание. За правила и ладно бы требовал только по работе, и меня не трогал, но эта двойственность сводит с ума.

Ощущаю, как Романов приближается ко мне.

– Я всегда добиваюсь своих целей.

Мурашки перемещаются на спину. Денис говорил про него то же самое, когда сообщал, что мы разорены.

– Когда я в первый раз встретился с вашим боссом, сразу поставил два условия. Одним из них были вы.

Едва сдерживаюсь, чтобы не поднять глаза. Он говорит о первой встрече восемь месяцев назад. Значит, Денис не соврал…

– Он отказался, – продолжает Романов. – И вот теперь мы здесь, Анна.

Я смотрю ему в грудь, но мне кажется, что он улыбается – холодно и триумфально. От него пахнет дорогим парфюмом. Марк Романов не прощает врагов. Он их разоряет, уничтожает и втаптывает в грязь. Любого, кто посмеет сопротивляться. Больной ублюдок.

– Ему нужно было согласиться. Тогда бы он потерял меньше – всего лишь бизнес и вас.

Денис думал, что все под контролем и он справится. Послал в лицо монстра.

Он выслушал с холодным лицом и просто ушел. Не опускаясь до встречных оскорблений. А затем с удовольствием разобрал его жизнь по кирпичам до основания, наслаждаясь каждым нанесенным ударом. Романов не просто мстительный. Он настойчивый, целеустремленный и с чувством собственного достоинства, чтобы наслаждаться процессом уничтожения противника. Для него это и есть торжество справедливости.

– Что он вам сделал?

Я имею право знать, черт возьми.

– То, чего не следовало. Совершил огромную ошибку. И так вышло, что восемь месяцев назад для него были важны только две вещи. Бизнес и вы.

– Вы за нами следили? – вдруг догадываюсь я.

Слишком много холода в голосе. Слишком много уверенности.

А восемь месяцев назад наш роман как раз переживал подъем. Денис по мне с ума сходил, мы ездили в головокружительную поездку – практически медовый месяц, только без свадьбы.

Прежде чем прийти с ультиматумом, Романов собрал о Денисе информацию. А я фигурировала в его жизни слишком активно тогда…

В этом дело?

Он забрал меня заодно вместе с фирмой – просто потому, что это сильнее всего его ранит? Выбьет почву из-под ног сильнее, как если забрать только бизнес и деньги?

– За каждым вашим шагом, Анна.

Поднимаю глаза.

Пусть что хочет делает, я смотрю ему в глаза. Тяжелый взгляд словно проникает сквозь меня. Пришпиливает, как острой булавкой бабочку. Он пробирает до глубины души, и кажется, что от него ничего не скрыть.

Приоткрываю губы.

То ли от испуга, то ли от собственной смелости.

Все время, что мы работаем вместе я об этом мечтала: увидеть его лицо, выражение глаз, чтобы понять, что он чувствует.

Я жестоко просчиталась.

С тем же успехом могла продолжать смотреть под ноги: его глаза ничего не выражали. Темно-серые, где угольные зрачки всего на несколько тонов темнее радужки.