«Я тоже на это надеюсь. Кстати, что случилось со Скирлет? Почему ее нет?»

Госпожа Виртц печально рассмеялась: «Ее отец – декан Хутценрайтер, „устричный кекс“. При всем при том он человек капризный, как ветер. Он никогда не одобрял тот факт, что Скирлет связана с Ланголенской гимназией, так как здесь ей приходилось якшаться с вульгарным и докучливым простонародьем, теснящимся на нижних ступенях социальной иерархии. Он ни в коем случае не хотел, чтобы она представляла класс на церемонии – вот и все».

«Гм. А что она будет делать дальше? Поступит в Лицей?»

Госпожа Виртц с сомнением покачала головой: «Кто знает? Ходят слухи, что ее отправят в частную Эолийскую академию в Гильсте, на планете Аксельбаррен. Это превосходное, но очень дорогое заведение».

Джаро стоически принял участие в выпускных церемониях, чрезвычайно смущенный тем обстоятельством, что и госпожа Виртц, и Альтея не удержались от слез. «Никогда! – говорил себе Джаро. – Никогда больше не позволю себе оказаться в таком глупом положении!»

Начались летние каникулы. Уже через несколько дней Джаро, ответивший на телефонный вызов, был не на шутку удивлен тем, что звонила ему Скирлет. Он решил осторожно выбирать слова, пытаясь представить себе, что от него могло потребоваться: «Джаро слушает».

Голос Скирлет звучал резковато и сухо, словно она нервничала: «Чем ты занимаешься?»

«В данный момент практически ничем. А ты?»

«Могу сказать примерно то же самое».

«Где ты была во время выпускной церемонии?»

Тон Скирлет стал еще суше: «Оставалась дома, разумеется. По меньшей мере по этому вопросу я могла согласиться с отцом. Он сказал, что мое превосходство в качестве наследницы „устричного кекса“ изначально подразумевалось, и если бы я согласилась выполнять почетную роль во время церемонии, это выглядело бы показным бахвальством и никак не вязалось бы с моим достоинством. Само собой, он прав».

«Ты ошибаешься. Уважение к себе заключается в том, чтобы не беспокоиться о мнении других и даже не замечать его, каким бы оно ни было».

«Неважно! – отрезала Скирлет. – Все это не имеет значения. Я хотела бы, чтобы ты поскорее сюда пришел, пока отец не вернулся».

«Куда – „сюда“?»

«В Сассунское Эйри, куда еще? Приходи к садовому выходу, со стороны южного газона. Постарайся, чтобы тебя не заметили».

Джаро выполнил инструкции и с некоторым трепетом пробрался по запущенному саду, окружавшему Сассунское Эйри, к указанной Скирлет двери. Она его ждала и сразу провела в кабинет своего отца. Вдоль стен стояли высокие застекленные шкафы, содержавшие всевозможные редкости и антикварные экспонаты – в том числе коллекцию ритуальных кукол. На столе у окна лежали стопки проспектов, брошюр, предложений и прочих документов в аккуратных голубых картонных обложках.

«Здесь мой отец замышляет финансовые авантюры, – язвительно заметила Скирлет. – Вот его учетная ведомость». Она подобрала со стола толстый журнал и показала Джаро первую страницу. Джаро увидел столбцы цифр, напечатанных красным шрифтом. «Печальная картина, – кивнула Скирлет. – Именно по этой причине и созвано совещание клуба „Посредников“».

«Каких посредников? Какое совещание?»

«Посредники совещаются, решая вопросы несправедливости, алчности и злоупотребления полномочиями. В данный момент подробности тебе знать не обязательно».

Джаро направился к выходу: «В таком случае я пойду, а ты можешь сама разбираться в подробностях. По правде говоря, здесь я чувствую себя неудобно».

Скирлет игнорировала его опасения: «Пожалуйста, слушай внимательно. „Посредники“ – клуб избранных; его члены пользуются исключительно высокой репутацией. По сравнению с ними Семпитерналы кажутся неотесанными и бездарными выскочками, хотя мы вынуждены признавать их существование. Наши цели носят вдохновляющий характер. Мы находим величие и красоту в том, что ускользнуло от внимания других, и восстанавливаем справедливость каждый раз, когда замечаем ту или иную несправедливость».