Полковник Казбеков не выносил двух вещей. Когда при нем ругаются матом и когда курят. Человеку, лишенному этих естественных проявлений, полковник мог простить многое, даже неуставное обращение, даже грубое нарушение субординации, даже неопрятный внешний вид. Романов знал о реакциях своего шефа, но ему за несколько лет службы под началом полковника даже в голову не приходило проверить, так ли это на самом деле.

Месяц назад, ровно в половину седьмого вечера двадцать второго апреля, он вошел в просторный, заполненный антикварной мебелью кабинет Казбекова на семнадцатом этаже «Сага Офис Билдинг», откуда открывался панорамный вид на близлежащие районы столицы, и отрапортовал:

– Капитан Романов по вашему приказанию прибыл.

– Садись, капитан, без церемоний. Ты с новостями? Есть что-то интересное по нашему делу?

Романов прошел к креслу, присел и сразу растекся в нем, заполнив все пространство. Капитан принадлежал к тем людям, которые распространяют вокруг себя атмосферу вальяжности, расслабленности и общей удовлетворенности жизнью. Невысокий, плотного телосложения, Романов покорял женщин узким аристократическим лицом, на котором выделялись широкие скулы и длинный острый нос. Но особенное внимание к себе приковывал взгляд Романова. Холодный и цепкий, он обладал гипнотическим воздействием и стальной твердостью. Историки описывают подобный взгляд у анархиста Нечаева и старца Григория Распутина. Даже Казбеков порой поеживался, глядя в эти белесые, по-рыбьи прозрачные глаза, почти лишенные ресниц.

Сам полковник производил на окружающих впечатление доброго дядюшки, решившего в праздники навестить многочисленную родню под Жмеринкой. Теплый взгляд глубоко посаженых карих глаз, круглое, по-азиатски щекастое лицо, стекавшее книзу складками, которых с годами становилось больше, отчего Казбеков напоминал милягу шарпея с дружелюбной мордочкой. Походкой и манерой жестикулировать полковник походил на человека кабинетного, привыкшего больше размышлять, нежели действовать. Но никто в Конторе не обманывался насчет истинного характера полковника Казбекова. Подчиненные знали, что в случае неудачи, в случае форс-мажора или, упаси боже, провала операции лучше им пострадать от рук противника, чем столкнуться с лютым неодобрением Казбекова. «Андропов» – так называли его подчиненные за глаза. Потому что звали Казбекова Юрий Владимирович.

– Выкладывай, капитан! Какие новости по нашей операции?

– Юрий Владимирович, я выбрал исполнителя для завершающей фазы.

Казбеков нахмурился, подчеркнув недовольство нервным жестом. Ему не нравилось, когда его самого лишали выбора. Он предпочитал, чтобы подчиненные представляли несколько кандидатур. Но молчание полковника означало, что он ждет продолжения. Романов откашлялся и продолжил:

– По паспорту: Сергей Кацуро, год рождения – восьмидесятый, родился в Украине. Сам он предпочитает, чтобы его называли Серж. Пять последних лет работает консьержем. – Романов открыл папку зеленой кожи и откашлялся. – Начинал в «Хайте», два года назад перешел на вольные хлеба. Индивидуально обслуживает самых высокопоставленных клиентов. По отзывам, способен в интересах клиента решить любую проблему. Мы проверили – в своем ремесле он кудесник. Если завтра клиент попросит у него кремлевские башни, боюсь, послезавтра мы их не досчитаемся или на Красной площади встанут муляжи. Обычно Серж делает заезды в Москву состоятельным иностранцам с полной программой, что называется, «под ключ». Запросы клиентов большим разнообразием не отличаются. Секс, антиквариат, мелкая контрабанда произведениями искусства, частные вечеринки, легкие наркотики, закрытые клубы, кулинарные изыски, связи по интересам, пикантные развлечения…