Закончив свои дела, я куда смелее двинулся обратно по кирпичикам, составлявшим тропу. Легко и во всех смыслах расслабленно я передвигал ногами и даже подумывал выключить фонарик, как вдруг застыл в исступлении. Недалеко от меня к нашему корпусу двигалась темная долговязая фигура: длиннющие конечности, покатая спина, черные как смоль волосы, выбивающиеся из-под прозрачной ткани, покрывавшей лицо. Ни на секунду я не усомнился в истинной природе создания. Люди так не выглядят. Люди не продираются сквозь заросли колючих кустов и крапивы, направляясь куда-либо.

– Мамочки! – воскликнул я, выронив фонарь из онемевшей ладони.

Существо остановилось и с хрустом повернуло голову. Полное оцепенение сразило плоть. Словно вкопанный, я не мог пошевелить ногами. Если бы минутой ранее я не наведался в уборную, наверняка обмочился бы от одного лишь вида нежити. Леденящая душу тень вопреки ожиданиям продолжила движение в сторону отряда. Я задышал вполсилы, опасаясь привлечь внимание, и отыскал в траве мигающий фонарик.

Силуэт из леса вплотную подобрался к стенам одноэтажного дома и вновь замер, точно обдумывая план действий. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем лесная нечисть, подобно пауку, начала карабкаться по стенам. Ее движения были легкими, а тело отрицало гравитацию. Призрак в считаные мгновения взобрался на крышу и осмотрелся. Что-то заставило его долго и безотрывно смотреть вдаль. Внезапно дверь корпуса приоткрылась. На крыльцо вышла Азиза. Тварь из кошмарных сновидений продолжала сидеть на черепице, словно ночная птица.

– Ну и куда ты пропал, Тём? Возвращайся скорее, холодно же!

Мои попытки заговорить не увенчались успехом. Губы дрожали в тщетном желании родить звук. Всё, на что хватило смелости, – это броситься навстречу студентке до того, как она вновь скроется за порогом. Несколько раз запнувшись, я взлетел по ступеням и кинулся в палату. Азиза успела схватить меня за плечи. Опустившись на корточки, она вкрадчиво заговорила:

– Эй, ты чего? Бледный, словно привидение увидел! Всё хорошо?

Я кивнул на автомате, но сразу понял, что так просто мне не отделаться. Собрав остатки мужества в кулак, я прошептал:

– Кажется, я увидел змею там, в траве. Гадюку!

– Нет, малыш, тебе показалось. Здесь даже ужики не водятся! Иначе не построили бы тут детский лагерь. Иди скорее спать, ладно?

– Хорошо, – с трудом вымолвил я, устремившись в сторону спальни.

В один прыжок я вернулся в кровать и с головой накрылся душным одеялом. Воздуха в образовавшемся коконе не хватало, но я и мизинца наружу показывать не собирался. Азиза ведь понятия не имела, что в тот момент, пока она со мной говорила, над нашими головами громоздилось порождение ночи. С учетом того, что я увидел, ему ничего не стоило пробраться внутрь. Главное – дождаться утра, авось пронесёт!

Неторопливый скрип двери вынудил затаить дыхание. Кто-то (или что-то) вошел в палату и вынудил половицы застонать. Словно в чудовищном сне, я почувствовал, как язык стал ватным, а в горле появился ком. Что бы ни происходило дальше, я не смогу закричать, даже пискнуть не получится! Звуки шагов становились все отчетливее. В какой-то момент ночной визитер задел свисающий краешек моего одеяла, и я почти смирился с тем, что умру. Поток тревожных мыслей нарушил знакомый шепот:

– Здесь и будет твое место, хорошо?

Объятый любопытством, я приподнял одеяло. На соседней кровати, пустовавшей предыдущие дни, сидел невысокий, коротко стриженный мальчишка. Клавдия Викторовна, наш старший воспитатель, заправляла в наволочку его подушку. Пацан без особого интереса наблюдал за происходящим. Как только женщина приготовила постель для сна, новенький разделся и лег на бок, спиной ко мне. В палате вновь стало тихо. Тогда я и представить не мог, чем кончится эта жуткая, словно списанная с дурного сна история…