Доктор чувствовал, как сантиметр за сантиметром холодела его неподвижная плоть. Сначала ступни. Затем голени. После – вся нижняя часть тела по пояс. Мужчине казалось, что он – сосуд, который наполняют ледяным напитком. Еще немного – и стужа доберется до рвущегося из груди сердца; быть может, тогда станет чуточку легче?

И облегчение пришло. Ложное, мимолетное облегчение, что сделало невесомыми тела пассажиров рейса. Самолет угодил в воздушную яму и лишь на миг обрел покой. Голдривер глубоко вдохнул, испытав небывалую легкость в теле, но тут же клацнул челюстями от суровой встряски. Воздушное судно исправило траекторию и вновь сдалось лихорадке. Первыми заплакали женщины. Молясь и причитая, они то и дело срывались на оглушительный визг. Мужчины держались дольше, но очередной ухаб, от которого непристегнутые пассажиры едва не пробили потолок, поверг в панику всех до единого.

Несчастные кричали и жмурили глаза. Окажись происходящее записано на диктофон, случайный слушатель поверил бы, что это запись из парка развлечений! Вот паровозик вскарабкался на пик, и самые трусливые преждевременно заскулили, а вот он сорвался в пропасть, и никто не в силах сдержать потоки брани! Тут вагончики сделали мертвую петлю, здесь их непредвиденно накренило вбок…

Повинуясь необъяснимому импульсу, Стивен перевел взгляд на иллюминатор и поднял заслон. Твари, ускользавшие от его внимания, теперь беззастенчиво кружили в воздухе. Десятки пустых истрепанных плащей, наброшенных на невидимые плечи. Утратив всякий контроль над эмоциями, профессор закричал во все горло. Сипло и с надрывом, как не позволял себе с самого детства. В тот же миг с него сошла каталепсия. Он вновь чувствовал тело, а вместе с тем – и весь ужас, что оно испытывало.

– Турбулентность – на редкость неприятная штука! – ровный мужской голос раздался откуда-то сбоку. – Но согласитесь: это ничтожная цена за возможность пересечь целое море в считаные минуты!

Голдривер разжал веки и взглянул на собеседника. Рядом с ним через одно пустующее кресло сидел юноша нездоровой худобы. Кудрявые каштановые волосы, грубый профиль, бледная кожа, отдающая синевой.

– Что?! – с трудом произнес доктор.

– Я говорил о том, что тряска на борту самолета – это мелочь. Никому нет дела до точно такой же болтанки в поезде. Вы ведь даже не обращаете на нее внимания, мчась на страшной скорости по рельсам?

– Кто вы такой?! И что вы, черт возьми, несете?! – яростно прокричал Стивен, но гнев на его лице не продержался долго. Практически сразу его сменила растерянность от очередного «падения».

– Я – пассажир на этом рейсе. Такой же пассажир, как и все мы тут, – совершенно безучастно отозвался парень. – Не сердитесь, я всего лишь пытаюсь завести беседу.

– Кажется, сейчас не лучшее время для разговоров, – задыхаясь, выдавил из себя Голдривер.

– Когда, если не сейчас?! – оживился незнакомец. – Кто знает, что случится дальше? Быть может, потом вы пожалеете, что не обменялись со мной парой слов.

– И о чем же нам говорить? – Стивен почувствовал, как тревога ослабила хватку вопреки непрекращающейся тряске.

– О чем угодно, – пожал плечами юноша. – Для начала можем представиться друг другу!

– Стивен Голдривер. – Все еще дрожа от нехорошего возбуждения, профессор протянул руку.

– Морт, – молодой человек ответил на рукопожатие.

– Просто Морт?

– Ага.

– Что стало с вашей фамилией?

– Если Бейонсе не нужна фамилия, я тоже могу обойтись!

Голдривер издал нервный смешок и попытался улыбнуться в ответ.

– Вот видите, вам уже лучше! Хотите конфетку?

– Почему вы так спокойны? – Стивен свел брови в подозрении.