– Есть какие-нибудь наводки на предполагаемых преступников?

– Целая куча, – ответил Джимми. – Эти больные ублюдки кровью жертвы сделали надпись: «Да здравствует король» на кирпичной стене, а также еще несколько странных рисунков. Все это есть на фотографиях, которые я для тебя приготовил.

– Хорошо, – сказала Робин. – А где же оторванная рука?

Сэмми пожал плечами:

– Мы так и не смогли ее найти.

Джимми посмотрел на часы:

– Ну, что ж. Мне пора. Отправляюсь домой. Робин, если у тебя появятся какие-нибудь вопросы, позвони мне. Хотя я уверен, что на них тебе ответят Брайан и Пукки.

Произнесенное имя тут же ее насторожило.

– Это дело ведет Брайан?

– Ну да. Они с Пукки первыми прибыли на место происшествия, – сказал Джимми. – Всё, я пошел. До скорого.

Робин бросила на Джимми раздраженный взгляд. Отбросив мысли о Брайане Клаузере, она сосредоточилась на работе. Медленно обошла вокруг белого стола. Оскар был крупным подростком. Рост пять футов десять дюймов, вес – около ста восьмидесяти фунтов. Вместе с недостающей рукой…

Наверное, руку просто выбросили куда-то, и скоро она должна отыскаться. Если она до сих пор у преступника, то, по всей видимости, он держит ее в качестве трофея. Обладатель такого трофея, по сути, серийный убийца. Или, может быть, все намного сложнее, и напавший зверь просто… съел чертову руку.

– Повреждения мягких тканей есть и на спине, – проговорила Робин. – Надо взглянуть на область лопатки. Сэмми, ты можешь перевернуть его?

Он выполнил ее просьбу. Сама лопатка осталась неповрежденной, к ней прилипли куски мяса. Робин увидела две длинные параллельные выемки, между которыми было около трех дюймов – эти линии изгибались и шли зигзагом. Она взяла камеру, наклонилась и сделала снимок. Сэмми, наверное, уже сделал кучу фотографий, но Робин хотелось самой зафиксировать некоторые участки, которые считала важными.

Оставив камеру, женщина протянула руку и потрогала изуродованное плечо подростка.

– Вы, парни, скорее всего, правы насчет животного, – сказала она. – Эти параллельные выемки напоминают отметины от собачьих укусов. Видимо, зверь вцепился в него и тряс изо всех сил.

Сэмми улыбнулся ей.

– Значит, ротвейлер. Как я и говорил, так ведь?

– Возможно, – Робин пожала плечами. Она еще раз взглянула на расстояние между выемками, пытаясь представить себе размеры собаки, обладающей такими зубами. – Пожалуй, ваше пари вполне может выиграть и Джимми. Я пока не буду исключать хищника из породы кошачьих, каким бы нелепым и фантастическим это ни выглядело здесь, в центре Сан-Франциско.

– Очаровательно, – воскликнул Сэмми. – Знаешь, это отличная тема для беседы. Почему бы нам не поговорить об этом за ужином? Скажем, завтра вечером? Я могу заехать за тобой в восемь.

Робин отвела взгляд от трупа и улыбнулась.

– Сэмми Берзон, вы что же, действительно поспорили на то, что подросток стал жертвой крупного животного, или просто пытаетесь выманить меня на свидание?

Он улыбнулся и поднял правую руку:

– Виновен по всем пунктам обвинения. Просто я знаю хорошее кафе на Филмор-стрит. Там есть столики на улице, и туда можно взять твою собаку.

Робин рассмеялась, от неожиданности подняв брови.

– Ничего себе! Ты молодец. Приглашаешь даже мою собаку?

Сэмми кивнул.

– Полководец должен хорошо изучить поле битвы, дорогуша, но особых трудностей я не испытал. На столе полно фотографий твоего песика. Чертовски милый.

– Это она.

– Да, да, прости… Так как же насчет ужина?

Сэмми казался приятным мужчиной. У него были строгие черты лица, хотя, наверное, он слишком много времени уделял своим белокурым локонам. Мать Робин всегда учила ее никогда