– Я скрываюсь, – ответил дневной конь, переходя на этот не совсем обычный способ общения. Он подошел еще ближе к ограде и осмотрелся, при этом его голова была какой-то особенно выразительной в ярком свете пламени.

– Так иди же скорее, прячься, ведь если сторож проснется...

– Я шел, – продолжал конь, все еще запинаясь, поскольку никак не мог привыкнуть к этому языку, – ты меня поприветствовала, а я смылся. Тебя поймали. Это моя вина. Я тебя выручу.

Аймбри была очень тронута. В ее воображении конь этот рисовался великолепно сложенным кентавром, причем кобылка была уверена в том, что это был мужественный и благородный кентавр. Мужчины – к какому бы виду они ни принадлежали – иногда вели себя очень глупо. Но все равно – что было бы с Ксантом, если бы мужчины не существовали вовсе?

– Я не могу вырваться отсюда, покуда горит этот проклятый костер, – простонала кобылка, – я все надеялась, что начнется дождь, но...

– Дождь?

– Ну да, он залил бы огонь, – пояснила она, и тут же поняла, что перед ней типичный мужской тип: сильный, благородный, дружелюбный, но немного недалекий. К счастью, жеребцам не нужно много мозгового вещества, и без мозговых извилин они достаточно привлекательны, не за мозг их ценят.

– Погасить огонь! – наконец догадался он. – Чтобы была вода! – В мгновение ока Белый перемахнул через загородку, приземлившись возле Аймбри с таким жутким грохотом, что ей потребовалось применить свое умение насылать сны, чтобы спящий сторож не проснулся от этого топота. Сторож все-таки проснулся, но Аймбри, в бытность свою доставляя сновидения, тоже не зря ела свой хлеб: во сне, который тут же обволок сторожа, топот этот перевоплотился в легкое землетрясение. Сторож видел во сне, что перед ним разверзлась земля и обнажился скрытый доселе от людей клад – старинный, окованный железными полосками открытый сундук, под завязку набитый драгоценностями. Вместе с драгоценностями из сундука выскочила обнаженная нимфа. Ее тело переливалось в лунном свете. Аймбри была уверена, что теперь-то сторож долго не проснется!

Белый конь грациозно подскочил к пылающему костру, величественно изогнулся и вдруг неожиданно помочился на костер. Клубы пара поднялись над шипящими головешками. Очевидно, огонь не был доволен подобным к себе отношением.

Это шипение снова разбудило сторожа. Аймбри поторопилась наслать на него новое сновидение: перед сторожем возник огромный змей, который вился вокруг него и завороженно смотрел ему в глаза. Житель Мандении моментально крепко зажмурился глаза – уж он-то знал, что случается с тем, кто осмеливается заглянуть в глаза такой гадине. Он не хотел проснуться и столкнуться лицом к лицу с этим чудищем. Аймбри вернула его в прежний сон, в котором обнаженная нимфа призывно покачивала бедрами. И Аймбри, и сам сторож были счастливы от того, что он спит, только счастье это у каждого из них носило свой оттенок.

Но блики, которые отбрасывал теперь костер, почти не доставали Аймбри. Теперь она легко освободилась от пут и моментально перемахнула через ограду. Белый конь последовал за ней.

Они мчались галопом через лес. – Поскакали вместе в замок Ругна! – предложила Аймбри, снова приняв облик девушки, которая обворожительно улыбалась новому кавалеру. Но дневной конь заколебался: – Сейчас ночь на дворе, а я дневное создание, я устал, ведь по ночам мы спим.

Аймбри вспомнила, что это действительно так. – Тогда давай спрячемся где-нибудь, ты передохнешь немного! – предложила она.

– Нет, ты должна идти. Я пришел только для того, чтобы освободить тебя, – твердо сказал конь. Затем медленно, но отчетливо он проговорил: – Что за прелестная кобылка, темная, как ночь!