Хорошо. Как же хорошо, когда не нужно никуда спешить, бежать, бороться за существование. Хорошо, когда нужно просто ждать, когда в данный конкретный момент времени от тебя ничего не зависит. Хорошо…

Нет, я вовсе не отдалась на откуп судьбе, и у меня не опустились руки. Просто я перестала судорожно искать выход из сложившейся ситуации. Теперь, когда я оказалась одна в запертой комнате, осталось не так много вариантов развития событий. Ведь даже если случится чудо и мне удастся вырваться из этой комнаты и покинуть территорию базы, я не жилец. Без оружия и вещей мне из Старого города не выбраться. А значит, остается одно – ждать Капитана и надеяться, что мне с ним удастся договориться.

Хм… Я так и не узнала, давно ли местному князьку подвластен этот сектор. Если уже больше полугода, то, считай, мне повезло. Два раза в год Посредник заключал особый договор с хозяевами секторов, по которому оные за определенное вознаграждение обязались не чинить препятствий и по возможности даже помогать искателям древностей на своей территории. Стоит ли говорить, что вознаграждение взималось отнюдь не с Посредника, а с самого искателя. Попался – плати!

Другое дело, что князьки, бывало, менялись чаще чем раз в полгода, да и не всех интересовала возможная выгода, отморозков хватало. Мой же случай еще усугубляется тем, что я девушка молодая и, не без лишней скромности могу сказать, красивая. И сейчас я полностью во власти таинственного Капитана. Он может меня убить, избить, изнасиловать и даже продать в рабство оркам или, того хуже, эльфам. Капитан в своем праве – меня схватили его люди и на его территории, а значит, я принадлежу ему.

Так что у меня, по сути, два пути: откупиться или убить Капитана и умереть самой. И последнее, как ни печально, с большей долей вероятности. На роль рабыни и подстилки я категорически не согласна.

Я спокойна, совершенно спокойна. Нет смысла сжигать последние силы и метаться, словно зверь в клетке, наоборот, лучше расслабиться, отдохнуть и собраться с силами для последнего рывка.

Правда, в моей меркантильной головке билась еще одна мысль: «Сколько предлагать откупных?» Среднестатистическая молодая рабыня стоит л’релей триста. А сколько могу стоить я при самом плохом раскладе? Четыреста? Пятьсот? Или того больше?.. В принципе, я и на тысячу л’релей потяну, другое дело, что безумно жалко такие деньги выкидывать на ветер.

Дверь начала открываться, и я чуть было не упала спиной назад. В последний момент успела откатиться в сторону и теперь, прикрыв от яркого света глаза рукой, пыталась рассмотреть вошедших. Ими оказались уже известный мне Сажа с факелом в руке и двое незнакомых мужчин, тащивших огромную бадью. Замыкала же процессию Клотильда с охапкой полотенец и какого-то подозрительно розового тряпья.

– Ой! Тебя что, Погонь в темноте оставил? – оторопело спросил Сажа.

– А что, незаметно?! – насмешливо спросила я. – Это и есть ваше обещанное гостеприимство?

Тут из-за спины Сажи вынырнула неугомонная Кло.

– Ну чего встал! Чего вылупился! Девку, что ли, никогда не видел?! А ну быстро зажигай свечи! И вообще, не путайся у меня под ногами!

Я болезненно поморщилась. Тишина, где ты, благословенная тишина? Ау?!

Клотильда бросилась командовать мужиками с бадьей, которые, дескать, не так и не туда ее ставили. Потом накинулась на Сажу, который якобы слишком медленно зажигал свечи. И лишь после того, как комната стала максимально освещена, бадья оказалась установлена аккурат по центру – между кроватью, креслом и входной дверью, и пока все посторонние элементы, то есть лица мужеского полу, не были выпровожены, женщина так и не удостоила меня своим вниманием.