Мэдисон, откинув в сторону нож, притронулась своими нежными пальчиками к моей груди. Я вздрогнул всем своим немалым телом. Меня пробил электрический разряд. Когда моё тело замерло, любимая продолжила нежно прокладывать дорожку подушечками пальцев, ведя от ключицы вниз, к груди.

Глухо застонал и потянулся губами к ней. Мои глаза всё ещё были закрыты. Вторая её рука легла мне на плечо и слегка надавила на него. Мои руки всё ещё лежали сцепленные под затылком. Пока она не разрешит, там они и останутся. Пока Мэдисон не наиграется моей беспомощностью, она не позволит к ней прикоснуться. Ну что же, сегодня я ей готов позволить немного с собой поиграть. Сегодня я добыча, а она – безжалостная хищница.

Губы Мэдисон дотронулись до сжатого от возбуждения соска. Кончик языка чуть приласкал, пробуя на вкус съёжившийся от возбуждения сосок. Чуть помедлив, она лизнула его, засосав съёжившеюся горошинку внутрь своего рта. Я застонал, когда по телу разлилась волна приятного возбуждения. Она мучила моё тело своими лёгкими и будоражащими сознание прикосновениями.

– Мэдисон, пожалуйста, дай прикоснуться к тебе, – хрипло произнёс я.

– Нет. Ты всё ещё не прощён, – голос её был мурлыкающий, довольный.

– Бессердечная, – прошипел я, когда Мэдисон, расстегнув пояс на моих штанах, одним рывком стянула их до моих колен.

Её роскошные волосы, прикасаясь к моему обнажённому телу, ласкали его, словно прохладный шёлк. Громко сглотнул, когда её юркий язычок дотронулся до возбуждённой головки. Она довольно заурчала, а я бёдрами подался вперёд, желая познать тесноту её горла. Если мне не разрешено прикасаться к ней, то хотя бы так я хотел быть ближе к ней. Боги меня не обделили ни силой, ни мощью. И в моменты близости я всегда с осторожностью проникал в Мэдисон. А сейчас эта её неспешная со мной игра распыляла меня с каждой секундой всё больше и больше. Я не хотел ждать. Я не хотел больше быть игрушкой в её маленьких и таких проворных руках.

Магией лишил себя остатков одежды и одним рывком подмял под себя желанную добычу. Мои пальцы проникли в её восхитительно влажное нутро. Я двигал ими, расширяя тесный проход для вторжения. Мои губы терзали её губы. Она стонала подо мной и извивалась, с силой насаживаясь на мои пальцы.

– Войди в меня, Картер, войди.

Я добился от неё разрешения. С этой секунды я уже зверь, а она – моя добыча. Прислонил головку ко входу, наслаждаясь тем, как её сочащаяся от влаги плоть тесно окутала мою. Я приподнялся на руках и одним движением вошёл в неё. Дал ей немного времени привыкнуть ко мне. Её стон и нетерпеливые движения бёдрами побудили меня двинуться вперёд.

Я смотрел на неё сверху и наслаждался порозовевшими от возбуждения щеками. Припухлыми от поцелуев губами. Её восхитительная грудь при дыхании вздымалась вверх. Я хотел слышать её крики. Я желал её, как не желал никого и никогда в своей жизни. Толчок, ещё толчок. Я вбивался в нее, и её стоны ласкали мне слух.

– Скоро, – прошептала она.

– Хорошо, – хрипло произнес я.

Движения мои потеряли темп, меня начало трясти. Почувствовал нарастающий в ней оргазм, волну, которая накрыла нас с головой. Излившись в неё, я, не выходя из неё, подхватил Мэдисон и перевернулся на спину. Она от этого движения получила ещё один оргазм. Липкие от пота, мы медленно приходили в себя, наслаждаясь прикосновением наших тел.

Позже была купальня и ещё одно соитие. Потом спальня и опять жаркие объятья. Рассвет мы встретили в тесном переплетении наших тел.

– Я люблю тебя, Мэдисон, – прошептал тихо, засыпая.

Картер

Когда проснулся, обнаружил на столе лишь письмо от Мэдисон и флакон с зельем. Она использовала эту жидкость для того, чтобы отбивать запахи, которые за день цеплялись к её коже и одежде. Три капли на наполненную доверху ванную, и её запах исчезнет с моей кожи после принятия водных процедур. Прополоснуть одежду составом из склянки. И не нужно сжигать одежду.