— Привет! – итальянка вежливо улыбается.

— Приятно познакомиться, - бормочу, разглядывая яркую девушку. У неё причёска – классическое каре с прямой густой чёлкой. Жёсткие смоляные волосы уложены один к одному. Левую ноздрю Сильвии украшает гвоздик с прозрачным камушком. Похоже, это бриллиантик. Губы накрашены ярко-красной помадой. Большие карие глаза-вишни блестят и не требуют макияжа. Из-за густых чёрных ресниц кажется, что девушка уже накрашена. Она одета просто, но со вкусом. Голубые джинсы, свободная туника цвета индиго с белым этническим орнаментом и рукавами три четверти, мокасины из светлой замши. На запястьях итальянки позвякивает множество разноцветных браслетов. Бижутерия, однако смотрится дорого.

— Ты нас извинишь? – непринужденно бросает Сильвия. – На пару слов, - эта фраза уже обращена к Маттео.

Они выходят из бара на улицу. Я допиваю коктейль, всё ещё находясь под впечатлением от образа итальянки. По сравнению с ней чувствую себя чопорной старой девой в своей офисной белой рубашке и чёрных классических брюках. Надо завтра же совершить набег на магазины. Сменить прикид, чтобы выглядеть так же привлекательно и ярко, как местные девушки.

— Ну что? Пошли ужинать? – широко улыбается вернувшийся Маттео.

— Пошли, - соглашаюсь.

Флорентиец работает поваром в одном из ресторанов, поэтому хорошо знает все местные заведения. По части того, где поесть, ему можно смело доверять. Мы приходим в тратторию, которая находится вдалеке от туристических маршрутов. Это уже не парадная Флоренция. Здесь собираются местные.

Тускло освещённый зал стилизован под деревенский трактир. На стенах висят пучки сухих трав, пара деревянных колёс от повозок, панно с сельскими мотивами и плетёные корзинки. Столы из морёной древесины накрыты скатертями бордового цвета.

Пока я изучаю меню, Маттео заказывает графин домашнего вина.

— Бери паппарделле с рагу из дикого кабана, не ошибёшься, - советует флорентиец. – Это классика тосканской кухни.

— Что такое паппарделле? Вид пасты?

— Ага. Наподобие тальятелли или широких фетучини. А на закуску хорошо подойдут цветки цуккини, фаршированные рикоттой.

Дикий кабан, цветки цуккини... Прямо вечер гастрономической экзотики. Ладно, хоть не суп из требухи предложили. Читала где-то, что в Тоскане его очень любят.

Паппарделле по вкусу оказываются похожими на спагетти с соусом болоньезе. Если бы я не знала, из чего сделано рагу, то не отличила бы его от обычного говяжьего фарша.

За едой мы с Маттео непринуждённо болтаем. Вернее, говорит в основном он. Рассказывает о предстоящем матче между местной футбольной командой и каким-то клубом. Об отпуске в Альпах, куда собирается отправиться летом, чтобы кататься на велосипеде по горным трассам. О поп-концерте в Риме, на который ездил в прошлом месяце.

— Прогуляемся? – предлагает Маттео, когда мы выходим из траттории.

— Да, хорошо бы, - пешая прогулка самое то после плотного ужина. Порции в Италии огромные. Я еле справилась с тарелкой пасты. Надо, чтобы съеденное улеглось.

Флорентийская ночь оживлённая. Она наполнена музыкой и иллюминацией. Можно подумать, что в городе проходит какой-то праздник. Но нет. На самом деле, когда Флоренция освобождается от дневного наплыва туристов, на её улицы выходят местные жители, чтобы неспешно погулять по площадям, поесть мороженного, заглянуть в бутики, ломящиеся от кожаных изделий, и просто порадоваться жизни.

Завороженно разглядываю ажурное кружево фасадов церквей и собора, античные статуи из белого мрамора. Наслаждаюсь печальной мелодией, которую играет скрипач в одном из средневековых переулков около площади Синьории, а потом весёлой песней местной группы. Ребята с гитарами расположились прямо на площади Республики. Во Флоренции никто не прогоняет музыкантов и не относится к ним, как к попрошайкам. С уличными художниками та же история. Недаром столицу Тосканы называют городом искусств. Здесь уважают творцов.