Томас не знал ответа на ее вопрос. Хотя Вонни кажется открытой и дружелюбной, с ней трудно говорить по душам, признался он.

Дэвид вспомнил, как заглянул в сувенирную лавку Вонни и перекинулся с ней парой слов. Он еще тогда подумал, что у нее недурная коллекция; ей явно приходилось выдерживать непростой баланс закупок между всяческим барахлом для туристов и действительно стоящими вещами.

– Мне нравится в ней то, что она не одержима зарабатыванием денег, хотя нельзя сказать, что они ей не нужны, – сказал Дэвид.

– Да уж, похоже, на жизнь ей едва хватает, – согласился Томас. – Она обучает детишек английскому, а спит в какой-то сараюшке на заднем дворе, чтобы освободить мне комнату для съема.

– Сколько ей лет? – спросила Эльза.

– Пятьдесят-шестьдесят, – предположил Дэвид.

– Сорок-пятьдесят, – одновременно произнес Томас.

Вся компания рассмеялась.

– Вот так и наряжайся для мужчин, – ухмыльнулась Эльза.

– Нет, Вонни не из того теста, на ней вечно одна и та же футболка плюс цветастая юбка и сандалии. Уверен, она и косметикой никогда не пользовалась. – Томас задумался. – Вот странно, почему-то мне от этого спокойнее.

Казалось, мысли унесли его далеко-далеко, словно ему вспомнилась некая женщина, которая любила наряжаться и постоянно красилась.

– Раз тебе спокойнее, значит ты запал на эту женщину не пойми какого возраста? – поддразнила его Эльза.

– И близко нет, но персона она любопытная. Я звонил ей вчера перед ужином на случай, если она увидит темные окна моей комнаты и решит, что я пропал.

– Как заботливо с твоей стороны, – удивилась Фиона.

Шейну и в голову не пришло бы ничего подобного.

– Она передала, что здесь мы такси точно не поймаем, так что нужно будет сесть на автобус, он отправляется с площади каждые два часа. А я ответил, что мы, вероятно, приедем на похороны, только не знаем, будет ли это кстати. Но, по словам Вонни, местные оценят такое внимание. Вы как, согласны?

– Я согласен, – кивнул Дэвид.

– Я тоже, мне еще нужно будет зайти в полицейский участок, поговорить с Шейном. – Фионе явно не терпелось. – Теперь, когда у него было время все обдумать, ему, наверное, так плохо и стыдно.

Они упорно избегали ее взгляда. Из всех насчет возвращения пока что не высказалась только Эльза.

– Эльза? – мягко спросил Томас.

– А я бы, знаете, осталась здесь на пару дней. Мы могли бы снова встретиться позже. – Понимая, что ей нужно как-то объясниться, Эльза поколебалась, затем все-таки решилась: – Знаю, это немного странно, но я стараюсь избегать кое-кого, и, пока он не уедет, мне лучше затаиться. – Она окинула взглядом их непонимающие лица. – Звучит глупо, но так обстоят дела. Я сбежала из Германии, бросила друзей, бросила любимую, денежную работу… лишь бы избавиться от него. Глупо было бы столкнуться с ним снова в таком крошечном месте, как Айя-Анна.

– Ты так уверена, что он там? – осторожно переспросил Томас.

– Примчаться сломя голову – это вполне в его духе. Он же весь такой заботливый. Вот почему я укатила сюда с Дэвидом. – Эльза с благодарностью взглянула на Дэвида.

– Мы все могли бы заставить его держаться подальше. – Дэвид усиленно продолжал строить из себя ее героя.

– Или мы могли бы сказать Йоргису, в смысле, брату Андреаса… А тот бы припугнул твоего парня, если он вздумает досаждать тебе или преследовать, – успокаивал ее Томас.

Эльза переводила взгляд с одного на другого:

– Нет, дело не в том, что я его якобы боюсь. Я себя боюсь, как бы не вернуться к нему. Ведь иначе все это, все мое путешествие потеряет всякий смысл. – У Эльзы, крутой и уверенной в себе, дрожали губы.