Значит, просто смириться? Ждать его возвращения и покориться судьбе, которую он для меня изберет?

Этот вопрос вызывает у меня прилив смелости.

Ну уж нет.

Хэксэн-егерь не решит мою судьбу.

Если я и погибну от его рук, от пытки, которую он придумает, то буду сражаться до последнего.

«Как мама».

Я наклоняюсь вперед, прижимая руки к груди, будто пытаясь собрать осколки сердца воедино.

Да. Как мама. Я буду бороться.

Я встаю на ноги, осматривая комнату, от усталости мой взгляд затуманен. Это большая комната, такая же, как внизу, справа от меня вдоль стены стоят шкафы, а в глубине – столик и стул. В дальнем углу находится койка, которая выглядит потрепанной, будто недавно на ней кто-то лежал. У капитана есть другие заключенные? От этой мысли меня бросает в дрожь.

Я направляюсь к шкафам.

В первом всякие мелочи, ложки и миски, следующий пуст.

Когда я открываю последний, то смотрю на содержимое, затаив дыхание, боясь, что если моргну, оно исчезнет.

Еда.

И не только пайки, твердый сыр, хлеб и фляжка пива, но и пузырьки с травами. Без сомнения, это травы для приготовления пищи, но все равно травы, и я взвизгиваю от радости, хватая три бутылочки, прежде чем эта галлюцинация растворится в воздухе.

Но травы не исчезают. Все это реально. Они настоящие.

Я откупориваю три бутылочки и нюхаю каждую. Соль, гвоздика, лавровый лист.

Две из них я могу использовать. Две из них могут меня спасти.

Мое сердце начинает биться чаще. Не от ужаса или страха.

От надежды.

Снова.

Сколько раз человека можно лишить надежды и вернуть ее обратно, прежде чем он сломается?

«Еще раз, – думаю я. – Всегда есть еще один шанс».

Я беру кусок твердого сыра, жадно откусываю и невольно прикрываю глаза, ощутив солоноватый привкус – честно говоря, это даже не вкусно, просто еда, но это лучшее, что я когда-либо пробовала. Я беру хлеб – он немного заплесневел с краю, но в остальном выглядит нормально – и, балансируя со своей добычей в руках, ковыляю к столу.

В другой части комнаты замечаю еще одно сокровище: одеяло. Мне стоило бы взять его, чтобы не замерзнуть – здесь тоже очень холодно, – но сейчас мной движут только мышечная память, сила воли и голод.

Прервавшись от поглощения хлеба с сыром, которые я запиваю хмельным пивом, я использую одеяло в качестве метлы. Это дом охотника, так что попытка очистить энергию здесь – занятие смехотворное, но я начинаю с центра комнаты и описываю против часовой стрелки расширяющиеся круги.

«Хольда, Абноба, сильная Перхта, – повторяю я с каждым новым кругом, – Богини, очистите от злой энергии».

Сработает ли это? Я все еще связана с Источником. Я не произнесла заклинание дикой магии. Должно сработать – я следую правилам, очищаю пространство перед работой. У меня не было возможности приготовить травы надлежащим образом, и у меня нет места для ритуала или алтаря, но я сделаю все, что в моих силах.

Этого должно быть достаточно. Богини должны услышать меня. Я выполняю правила, которые они установили для ведьм.

Я заканчиваю с очищением пространства и отрываю куски ткани от одеяла, чтобы сделать мешочки. В каждый кладу немного гвоздики и лаврового листа. Две ложечки, найденные в первом шкафу, вырезаны из дерева, которое я узнала бы где угодно: осина. Ложки легко ломаются, и я кладу обломки к травам. У меня хватит только на четыре порции, но четыре защитных мешочка – это намного лучше, чем ничего.