Хорошо. Это сработало в мою пользу.

– Пошли, – ворчу я спутникам, когда веду их прочь из туннелей, к железной винтовой лестнице, которая тянется от акведука к Порта-Нигра. Наши шаги эхом отдаются среди каменных стен, когда мы поднимаемся.

К тому времени, как мы достигаем Порта-Нигра, я понимаю, что тишина помогла мне больше, чем любые слова. Это один из немногих ценных уроков, которые я усвоил, будучи хэксэн-егерем: даже невиновный сознается в преступлении, если у него не останется ничего, кроме чувства вины и тишины. Глаза Йоханна стали круглыми, как блюдца. Бертрам с мрачным видом шепчет молитву, на которую никто не ответит.

К нашему великому ужасу, коммандант Дитер Кирх вернулся в Трир.

Еще раньше, чем мы подходим к его кабинету, я это понимаю. Среди дежурящих хэксэн-егерей витает холодный страх. Все напряжены. Пока я иду вместе с Бертрамом и Йоханном по коридору, стражники отдают честь так резко, будто хлыщут кнутом.

Я стучу в дверь комманданта Кирха.

– Войдите, – доносится его голос, глубокий и громкий.

Я открываю дверь.

Коммандант Дитер Кирх – высокий мужчина с широкими плечами. Его светлые волосы вьются на концах и касаются накрахмаленного воротничка рубашки. Все в нем говорит о силе и власти, от мускулов, напрягающихся под одеждой, до грубой линии подбородка. Но то, что придает комманданту особую властность и заставляет его бояться, так это глаза. В его глазах есть что-то… жутковатое. Они голубого цвета, достаточно распространенного оттенка, в котором нет ничего примечательного, но… Кажется, будто за радужками его глаз кроются тени, цвета начинают плыть, если смотреть в его глаза слишком долго. Невозможно не почувствовать себя неуютно под его пристальным взглядом.

Коммандант Кирх не спешит, изучая нас. Мокрые ботинки, испачканные бриджи, промокшие плащи.

– Где ведьма? – спрашивает он.

Я работал с Дитером Кирхом много лет: он понимает, что я имею в виду, когда указываю рукой на Бертрама.

Коммандант бросает на него сердитый взгляд, и Бертрам делает шаг назад, натыкаясь на Йоханна.

– Если судить по тому, что говорят люди из вашего отряда, эта ведьма была… могущественной, – начинает коммандант.

Я коротко киваю.

Дитер поворачивается ко мне:

– Ты хотел арестовать сестру для сожжения?

Я снова киваю, на этот раз медленнее.

Дитер подходит.

– Нужно быть… сильным человеком, чтобы выдать кого-то из своей семьи.

– Она не была членом моей семьи, – вру я. – Она была незаконнорожденной. Мой отец зачал ее с ведьмой. Не с моей матерью, – добавляю я, напоминая всем присутствующим в кабинете, что в моих жилах не течет нечестивой крови.

Дитер неспешно кивает.

– И все же, – говорит он, и в его голосе слышатся нотки, которые вызывают у меня удивление. Это гордость? – А потом ее спасла могущественная ведьма. – Его голос мрачнеет. – Та ведьма околдовала твою сестру и отправила ее…

– …в другое место, – заканчиваю я. – Возможно, в ад, где пируют ей подобные.

– Возможно. – Он лукаво улыбается. – Боже, сколько веселья перепало моим людям. Отряд, который я вел, сжег ковен, сопротивлявшийся с помощью магии, а теперь эта маленькая ведьма похищает другую! – Он хихикает, его голос становится выше, но затем его плечи опускаются. – Я подозревал, что некоторые из охотников чувствуют себя немного… подавленными. Не осознавая важности своей миссии. Однако теперь они видят, против чего мы воюем, и это подогревает их пыл.

Дитер медленно проходит мимо меня и идет к Бертраму.

– Ты, – говорит он.

У Бертрама такой вид, будто он вот-вот обмочится, но он расправляет плечи.

– Да, сэр.

– Ты сомневаешься в святости нашего дела?