Совместная жизнь полна и горестей и радостей, которые потом, по прошествии лет, вспоминаются, а некоторые забываются и даже вычеркиваются из памяти, дабы не тревожить душу. Викторина и Самуил, притираясь друг к другу, пережили и одно, и другое. Эго каждого кричало о себе, о своей важности, значимости, и гордости. Шли годы. Ребята совершали ошибки по своей неопытности и юности.

Рассказывая о том, какие операции были произведены за день в клинике, Самуил оживленно жестикулировал, обрисовывая происходящее в образных картинках. Внезапно, Викторина прервала беседу:

– Мась, будь добр, глянь на электронную почту. Мне ничего не пришло? Тебе просто ближе, а то я устала очень. Мне тяжело дотянуться. – Объяснялась девушка, чтоб супруг не воспринял это за наглость.

– Так ты мне скажешь, наконец, где ты была, и что делала? – спросил заинтригованный муж.

– Так ты же увлекся своим рассказом, причём ты ещё не закончил.

– Ничего, я потом продолжу. Давай, не тяни кота за все подробности, говори. – Самуилу уже не терпелось узнать, что ж сегодня произошло, что Викторина вся такая загадочная.

Девушка рассказала мужу, что ждет письмо от Кати из отеля «Бристоль». Новость ещё больше всколыхнула фантазию мужчины, он даже не знал, как всё можно между собой связать. Сэм (так его называли родители и жена) хорошо помнил Катю – администратора, но пока не мог понять, причем здесь она. Интерес мужчины закипал, как бульон на плите. Он стал представлять себе, что Катя – тайный агент, работающий в гостинице под прикрытием, а на самом деле, она – разведчик. Не справившись со своим нетерпение, супруг присел рядом с возлюбленной, и потребовал немедленно рассказа, о том, что ж сегодня было. Викторина примостилась к нему под руку, как под нежное и тёплое крыло, и сказала, что ей будет проще всё рассказать, когда получит письмо.

Нотик стоял на стеклянном столе в кухне-студии перед диваном, на котором обнималась семейная парочка. Самуил проверил почту, но там ещё пока ничего не было.

– Видимо, она пока занята… – пробормотала еле слышно Викторина.

– Так что ты говоришь, зайка? – переспросил муж.

Девушку очень раздражала сама по себе просьба о повторе. В её очень звонкий нежный голос, никто не пытается вслушаться сразу. Но ничего с этим не поделаешь. Как бы она не старалась изначально говорить громко, всё равно её переспрашивают, или делают вид, что поняли.

– Я, говорю, малыш, что, Катя, наверное, ещё занята. И возможно, не скоро освободится. – Повторилась супруга уже с запредельной громкостью.

– Ну, и как этот «Нюх»? Как тебе игрушка? Удалось сегодня испробовать? – вновь, иронично улыбаясь, Самуил вопросительно глядел на неё голубыми глазами сквозь небольшие овальные очки.

Надув губы, и насупившись, Викторина ответила пронзительным взглядом. Подшучивания мужа не нравились ей, что забавляло его ещё больше.

– Во-первых, – это не «Нюх», а «Нюхометр», Мася. А, во-вторых, – это не игрушка, а очень серьезная и необходимая вещь. – Обиженно скрестив руки на груди, она отвернулась от него. Обида продлилась секунду-другую, и исчезла, будто и вовсе не было. Так было не всегда. Этому мастерству она научилась совершенно недавно. Викторина, по своей натуре, очень обидчивая девушка. Скажи ей раньше что-то, что ей не нравится, – всё, сразу обижалась, да ещё и так сильно, что обязательно надо было извиняться, иначе, она так и носила с собой это чувство. А теперь всё стало по-другому. Это изменилось с тех пор, как она познакомилась со старцем.

– Так вот, зая, попрошу не забывать его истинного названия – «Нюхометр». Мы с Натой столько над ним трудились. Надеюсь, всё учли. Если заработает так, как я планирую, то это будет невероятная помощь следствию. По круче какого-то детектора лжи.