Вдвоём мы кое-как перевернули все части часов.

– Я так и знал, здесь должен быть магнит, именно он поддерживал весь этот мир. И ещё не хватает внутреннего механизма. Давай осмотримся, возможно, мы сможем их починить, – мистер Че обошел всё вокруг, но ничего не нашёл. – Странно, они же должны где-то быть, если только их кто-то не взял с собой.

– Мистер Че, тут лестница, – я увидел её в углу, спрятанную за упавшей колонной, она уходила резко вверх.

– Любопытно, не припомню, чтобы здесь была лестница. Но давай попробуем подняться по ней. Всё равно в зале больше ничего полезного нет, – он поспешил ко мне.

Лестница, круто завёрнутая, тянулась далеко вверх. Мы приступили к подъёму, быстро поняв, что и она была совсем непростой. После третьего пролета я сильно запыхался. Остановившись, я поднял голову – казалось, ей не будет конца.

– Мистер Че, тут время, оно какое-то другое.

– Маслянистое, тягучее?

– Да, точно. Будто оно бесконечно тянется, а мы стоим на месте. Но потом вдруг мы всё преодолели! Я это заметил, когда мы шли к чёрной скале. Она же постоянно была далёкой, недосягаемой, всегда, когда бы ни посмотреть на неё. Но потом мы внезапно уткнулись лицом прямо в стену. Я даже не понял, как нам удалось добраться до неё, ведь она всё время казалась очень далёкой. И с этой лестницей то же самое, ей нет конца! – я снова посмотрел в бесконечность ступенек, убегающих вверх.

– Это иллюзия времени, Лилиан, некий защитный механизм, когда время пытается обмануть, заставить поверить в то, что ты ещё очень далёк от своей цели. Как бы говоря, что стоит всё бросить и вернуться. Потому что всё равно ты никогда её не достигнешь.

– Иллюзия? Значит, лестница может закончиться через пару проёмов, а мы об этом узнаем только тогда, когда пройдём их?

– Да, примерно так. А теперь вставай, мы уже почти пришли, – мистер Че протянул мне руку и помог подняться.

Лестница закончилась где-то на проёме пятом. Носом мы уткнулись в толстую дверь. Поднажав на старый механизм, мы распахнули её, оказавшись в очень странном месте, небольшом плато, полностью погружённом в серый туман. Внизу был обрыв, который заканчивался холодной пустыней с голодными гиенами, их злобный смех эхом отдавался в ночи. А сверху, внутри тумана, было какое-то дребезжание, будто старые машины пытались завести сами себя, но у них ничего не получалось.

– Лилиан, давай сюда! – мистер Че показал на ещё одну лестницу, уходившую в туман.

На её ступеньках лежал раскрошенный в мелкий песок камень, неровно мерцавший через толщу тумана. С любопытством взглянув на него, мистер Че поспешил подняться, я старался не отстать.

Я не думал, что это будет так сложно. Каждый шаг мне давался всё труднее и труднее, я чувствовал, будто все мои внутренности переворачивались в такт нашим движениям, голова наливалась кровью. Становилось дурно. Мистер Че крепко сжал мою руку в области локтя и подтолкнул идти дальше. Я с трудом шевелил ногами, надеясь, что всё скоро закончится. Последние ступеньки мне дались особенно сложно, я почти полз, силой толкая себя вперёд. Меня тошнило и переворачивало, разрывая внутренности на части. Но как только я преодолел эту лестницу, я почувствовал облегчение. Но ощущение, что я будто перевернулся верх ногами, осталось. Тогда я набрал воздуха в лёгкие и выдохнул, через минуту всё снова стало, как прежде.

– Что это было? Я думал, я… переворачиваюсь.

– Так и есть, ты перевернулся, Лилиан. Как и этот мир, – он огляделся по сторонам. – Я понял, что мы столкнёмся с чем-то подобным, когда увидел лестницу, посыпанную мелко растёртым солнечным камнем-перевёртышем. Это особенный минерал, который позволяет посмотреть на мир вверх ногами, перевернув того, кто прикоснётся к нему. И мы, как и этот мир, тоже перевернулись, – граф улыбнулся. – Теперь я понимаю, что королевство оказалось разделённым на две части, верхнюю, спрятанную высоко в тумане, и нижнюю, с пустыней и гиенами. Видимо, такой эффект вместе с рассыпанным камнем-перевёртышем дали сломанные часы и потерянный магнит.