– Может, он был занят, – осторожно предположил я.

– Несколько тысячелетий подряд? – королева с вызовом посмотрела на меня.

Ну откуда мне было знать, что она пытается связаться с отцом так долго!

– Ладно, ты не знал, – Мона успокоилась, – просто продолжу поиски без помощи отца.

– А что ты ищешь?

– Мистер Че тебе не рассказал? Оружие, средство или что-нибудь ещё, что могло бы остановить чёрного короля, когда он очнётся от забвения пустот. Его не уничтожить, но однозначно есть что-то, что также сможет его остановить. Только в этот раз без ущерба для остальных королевств. Я думала, что отец поможет мне в поисках, подскажет, даст знак, но, увы, всё тщетно, – она склонила голову. Затем её глаза снова вспыхнули. – Ничего! Я справлюсь! – потом посмотрела на меня. – Мы справимся, у нас есть ещё время.

У Моны мы пробыли несколько недель. Мистер Че всё это время плотно работал, пытаясь найти связи между созвездиями. Я иногда помогал ему, вглядывался в звёздные карты, телескопы, рисовал какие-то чертежи следом за ним. Но ничего не проявлялось. Мона в это время находилась в своём кабинете, в самой высокой башне дворца, где-то на уровне третьего этажа. Она продолжала искать, соединять какие-то вещества в пробирках, перебирая десятки математических формул. Но, как и мы, терпела неудачу. Несмотря на это, она не останавливалась, также продолжала улыбаться, повторяя, что всё обязательно получится.

Вечерами мы всё чаще прогуливались вместе, разговаривая обо всём на свете. Она мне рассказывала о королевстве Девятой луны, а я – о своем мире, где чудеса бывают только в сказках.

– Мистер Че говорит, что это из-за того, что жители Земли слишком давно перестали верить в магию, она перестала быть нужна им. Магия и ушла.

– Че всегда прав, он очень редко ошибается, почти никогда, – отвечала мне Мона.

– Мона, я всё думаю, – я уже сильно привязался к ней, и постепенно моя робость исчезла, уступив место очень тёплому и радостному чувству, которое охватывало меня каждый раз, когда я её видел. – А почему твой дворец такой скромный, просто у королевы Солы он такой… величественный, что ли.

– Мне близка простота во всём, в одежде, в разговорах, в окружающем меня пространстве. Тут люди тоже простые, не стремящиеся к чрезмерной роскоши. Конечно, я могла бы выстроить громадный дворец, но мне это не нужно. И придворные мне не нужны. Луизии вполне достаточно. Она замечательная, во всём мне помогает и поддерживает меня.

– Мона, – я немного колебался, – мы тут уже несколько дней, но я ни разу не видел света вокруг тебя или лунных жителей, такого же как у солнечного народа.

– Наш свет мы давно потеряли, – совершенно спокойно ответила королева.

– А почему вы ещё тут?

– Всё ещё живы? Бегаем, ходим, смеёмся?

– Да, просто королевство Первого солнца словно гаснет, и вместе с их светом исчезает и их жизненная энергия, – я с удивлением смотрел на неё.

– Лилиан, всё очень просто: у двух народов, солнечного и лунного, как и у их королев, есть одно большое отличие. Сола смотрит на мир сквозь мишуру и блеск. Такое же отношение она невольно транслирует и своим подданным. Это не хорошо и не плохо, просто по-другому. Здесь нам давно перестало быть нужным притворяться в свете разбросанных блёсток. Лунный народ, хоть труслив и недоверчив, но только к чужому миру. В отношении друг к другу – это одни из самых благородных и преданных людей. Раскрой глаза, посмотри на мир вокруг себя шире. Присмотрись, наша жизнь состоит из мелочей, а не из одной лишь сверкающей оболочки.

Я прислушался к королеве и стал пристально всматриваться в окружение, пытаясь заметить самые незначительные детали. Мона оказалась права. Лунный мир был не просто красив снаружи, как глянцевая бумага, но и прекрасен своим внутренним разнообразием. Рядом с незабудками кружили маленькие жучки с крошечными прозрачными крылышками, на которых они словно переносили мелодию грустной песни цветов. Вокруг летали птицы, похожие на цветочных пеликанов, – их крылья казались покрытыми нежными лепестками цветов. Ах, знать бы, какие это цвета! А улицы… это не просто булыжники, это небольшие идеальной формы камушки, искусно подобранные в тон растущих рядом незабудок.