- Мужики так точно не будут думать. А что касается женского пола… Поверь, когда я вижу взрослую женщину, то ничего не думаю. Мне все равно. Мне двадцать два, я живу в другой реальности. У нас разные плоскости интересов, желания и методы их достижения. Тридцатилетним тоже по фиг, у них тоже своя реальность. Максимум, они могут подумать, что было бы классно выглядеть в сорок пять, как ты. Так что единственные, кто могут назвать тебя молодящейся коровушкой, это завистливые ровесницы. Но них просто глупо обращать внимание.

Зоя, вздернув брови, снова осматривает себя в зеркало с куда большей уверенностью, чем в прошлый раз. Спину выпрямила, плечи расправила, и даже сама не заметила этого. Иногда человеку нужно всего пару слов, чтобы что-то в нем изменилось. Или положило начало изменениям. А Зоя хочет меняться, просто боится. Но все равно тянется к новой жизни, и это круто. Такого человека стоит уважать.

- Слышала фразу, что женщины одеваются не для мужчин и даже не для себя? - спрашивает Зоя, когда я запахиваю штору, чтобы она примерила следующую кофту.

- А для кого?

- Для других женщин.

Усмехаюсь, качнув головой.

- Мне кажется, в наше время женщины одеваются для социальных сетей.

- Интересно, как у них обстоят дела в реальности.

- Ну я думаю, на каждый товар найдется покупатель.

Зоя высовывает из-за шторки голову.

- Товар? - спрашивает, глядя на меня, я морщусь.

- Прости. Просто мне сложно воспринимать такой тип девушек как реальных. Они создают такую красивую картинку в интернете, что кажется, в жизни к ним просто боятся подходить. Слишком идеально - тоже не очень-то хорошо.

Зоя отодвигает штору, демонстрируя мне еще одну кофту.

- Для них есть олигархи, - говорит мне, пока я разглядываю ее.

- Наверное. С олигархами я мало знакома. Встречала только один раз.

- Правда? - Зоя смотрит с интересом. Я пожимаю плечами. - И как он? То есть я хочу сказать…

- Он необычный олигарх, - улыбаюсь ей. - По крайней мере, мне так кажется. Сравнивать-то не с кем. Классный мужик.

Зоя едва заметно хмурится, щурясь, смотрит на меня еще пару секунд, потом задергивает шторку, чтобы примерить следующую кофту.

- У вас был роман? - спрашивает оттуда.

Ну конечно, не глядя в глаза, провокационные вопросы задавать проще. Как и отвечать на них.

- Нет, - я прислоняюсь спиной к стене, сунув руки в карманы штанов. - Просто случайная встреча.

- Ясно.

Я криво улыбаюсь сама себе. Врать, когда не смотришь в глаза собеседнику, тоже значительно проще.

После того, как мы покупаем красивые шмотки в новом стиле, Зоя еще проходится по магазину и берет несколько повседневных.

- Перебери вещи дома, - советую я. - Есть такая психологическая практика. Нужно собрать и выкинуть вещи, которыми не пользуешься и которые тянут тебя назад.

- Все должно быть в порядке, - задумчиво тянет Зоя, пробегая пальцем по ряду вешалок. - Так моя мама говорила, - переводит взгляд на меня. - Она была помешана на порядке и чистоте. Раз в год перебирала все вещи, которые были в доме и вытаскивала на помойку огромные пакеты. Я все время не могла понять, откуда за год берется столько новых вещей, которые нужно выбросить. А потом поняла: это не новые, это все те же старые. Они потеряли свою значимость за год.

- Тебе от этого грустно?

- Я не знаю, - она мягко улыбается. - Не знаю. У моего папы была сумка с инструментами, одна небольшая спортивная сумка. Каждый год мама давала папе эту сумку и просила разобрать ее, потому что она в инструментах не смыслила.

- Он не разбирал?

- Нет. Обещал. Каждый год говорил, что надо, но в итоге она несколько дней стояла в углу комнаты, а потом мама отправляла ее обратно в шкаф. Когда папа умер, вдруг оказалось, что эта сумка - то немногое, что было его, что могло бы напомнить о нем. Я полезла в нее, и оказалось, что она набита хламом. Перегоревшие лампочки, старые неработающие провода, и все в таком духе. Мне было так обидно. Как будто я открывала коробку с подарком, а она оказалась пустой.