– Чего его искать? – от удивления Кармашкин остановился. – Сам объявится.

– Какое объявится! Расследование надо производить! – Майсурадзе сурово сдвинул брови, видимо, уже представляя себя крутым следователем.

– Вот и расследуй, – рассердился Кармашкин. – Иди на улицу и изучай следы под окном учительской.

– А ты? – От желания поскорее приступить к делу Вовка пританцовывал на месте.

– А мне еще надо ноты взять. Я их на банкетке забыл. – Генка пошел обратно.

Майсурадзе помчался вниз. Кармашкин переждал некоторое время и двинулся следом.

Зачем ему команда поисковая? Если он и хотел найти журнал, то сделать предполагал это тихо, без свидетелей. Большая следственная группа ему для этого была ни к чему.

По лестнице он старался спускаться как можно тише. Ему казалось, что если он не будет шуметь, то сможет заметить что-то очень важное.

Иногда Кармашкина посещали такие предчувствия. Если сидеть не шевелясь, то тебя не спросят. Так и выходило. А стоило ему заерзать на стуле – все, тут же отправлялся к доске. Или если замереть, глядя в окно, то мама не заставит мыть посуду. Или если проигнорировать просьбу сестры, то вечер закончится мирно. Однажды он своей интуиции не послушался, за что получил по полной программе – после игры в мяч он долго выслушивал мамины причитания и выгребал осколки люстры из длинных ворсинок ковра – пылесос засасывать их почему-то отказывался.

Конец ознакомительного фрагмента.