— Прости. Не планировал повышать голос… Но в такое сложное время ты говоришь, что бросаешь все.

— Не бросаю. Просто беру паузу. Не хочу в старости жить в окружении кошек и благодарственных писем «работник года». Я, итак, растеряла всех друзей, у меня ничего нет кроме долбанной работы! Все эти годы вкалываю день и ночь, без отпусков и выходных.

— Диана… успокойся. Давай просто посмотрим на это с другой стороны.

— Здесь не на что смотреть! Я все решила. Это для вас семья не играет роли, я далеко не такая. Если потребуется, напишу заявление об уходе прямо сейчас. Простите.

Вскочив, выбегаю из кабинета. Мне сложно так говорить, давить на больную мозоль. Я поступаю жестоко, но иного способа устроить свое будущее не было.

Всю ночь я не сплю, волнуюсь. Возможно, тем самым провоцируя гормональные всплески и ускоряя процессы в организме. Но утром я все равно иду с твердым намерением уволиться.

Но прежде мне нужно закрыть несколько важных дел, чтобы передать их своим приемникам. 14 дней на доработку. В это время нужно найти донора и подготовиться. Я успею, точно успею.

— Диана Владиславовна, Савелий Петрович просил вам передать, — в дверях маячит голова секретаря.

— Почему сам не пришел?

— У него ночью был приступ стенокардии. Увезли в больницу.

— Почему мне не позвонили?! Я еду к нему, — не дожидаясь ответа, выхватываю из ее рук послание. — водитель на месте?

— Да. Он вас отвезет.

Всю дорогу кусаю губы. В произошедшем есть моя вина. Надеюсь, с ним обойдется. Дядя — единственный человек, кто еще дорог мне. Больше никого не осталось.

3. Санта-Барбара

Врываюсь в палату. Врачи бегут за мной, но мне плевать. Я слишком взвинчена.

Савелий Петрович лежит под капельницей. Как в фильмах типа Санта-Барбара. Но это моя жизнь, не кино.

— Девушка, он отдыхает. Нельзя так… — подходит врач.

Но я вижу, что Савелий Петрович уже смотрит на меня и улыбается. Значит, не все так ужасно.

— Дядя, простите... — беру за руку, сглатываю слезы. — Это я виновата.

— Брось. Дело не в тебе, ты все правильно сказала. Надо было раньше мне глаза открыть.

Молчу.

— Вам бы не волноваться, — начинает доктор. Медсестра рядом хмурится.

— Выйдите, пожалуйста. Все хорошо, — просит Савелий Петрович.

Нас оставляют наедине.

— Садись. — по койке хлопает. Делаю, как говорит. — Тебе передали от меня послание?

Удивленно поднимаю брови. А потом вспоминаю письмо, которое в сумку запихала. 

— Секретарь приходила. Но я не смотрела, что там. Сразу сюда поехала.

— Вскрой.

Вытаскиваю дрожащими руками письмо. Открываю.

Внутри сертификат на путешествие.

— Это что?!

— В отпуск поедешь.

— Но я не могу оставить вас таким. И фирму бросить.

— Можешь. Сама говорила, справимся. Самолет в субботу. До этого есть время закрыть срочные дела и подготовить замену на период отпуска. Да и я с понедельника буду на ногах, врач обещал… Так что у тебя впереди десять дней безмятежного отдыха. Обдумаешь все, проанализируешь… Может быть, встретишь какого-нибудь парня… — улыбается. — Ну так, для женского здоровья.

Тоже расплываюсь в улыбке. Идея очень заманчивая, но совесть гложет.

Видит мою нерешительность и говорит:

— Дина, я тебя хорошо знаю. Если ты что-то надумала, то добьешься этого любой ценой. К тому же, тебе не сразу в декрет нужно будет. Постепенно наладим «быт» и без твоего постоянного участия. Так что, давай ищи кандидата на роль отца. С деньгами я помогу, сама знаешь, мне тратить некуда.

Вздыхаю. Я прекрасно вижу истинное положение вещей. У дяди давно исчерпались запасы. Все было вложено в фирму, которая едва держалась на плаву. Но я, конечно же, активно киваю.