У нас же была собственная квартира на окраине города, только в противоположной стороне от работы, полученная на моей прошлой работе. Квартиры нам давали абсолютно бесплатно. Когда я забежала, запыхавшись, во двор, напилась холодной колодезной воды, бегая туда-сюда и суетясь в надежде привлечь внимание мужа. Напрасный труд. Ванька на меня даже не взглянул. Мы же пытались развестись позавчера, о чём говорить.

Я подошла и сходу путано и сбивчиво выложила историю. Повисла на руке, а этого он просто терпеть не мог. Но Ваня, есть Ваня.

Остыл и спросил:

– Когда везти?

– Ночью-ночью. Сейчас там незаметно не проехать.

Еле-еле доплелась я назад. Жара разыгралась, душный воздух плыл и испарялся. Голова ватная, ноги тоже. Навалилась нечеловеческая усталость. Вхожу, моего знакомца нет на пульте, а сидит приятный мужчина странно-знакомого вида. Посмотрела на фото артиста Ерёменко вырванного из журнала и висевшего не стене. Точно он!

Я на всякий случай, сказала:

– Здравствуйте! – пытаясь пожать руку.

Кости были, значит, землянин. Кто он? Заметались мысли. Наверное, милиция забрала пришельца. Решила притвориться овощем. Ничего не знать.

– Это маска, маскарад, пойми, – сказал брутальный мужик, – и костного скелета нет, у вас скелет, у нас – нет. Масса плотнее там, где надо. Усилием воли можем форму менять. Сгустки формировать. Плавить. Это нетрудно, и легче путешествовать без костей по мирам. Атомы расщепляются легче. Мы давно избавились от костных тканей и форм, и скелета.

Тут, мне стало основательно плохо, и я полезла за таблетками. Он положил мне руку на темечко. В голове замелькали радужные картинки, светотунель, бабочки… Полная отключка.

Очнулась темно. Ночь выползла из окон и смотрела зловеще. Это был даже не сон, провал памяти без сновидений. Надо сказать, проснулась я свежей. Давно не чувствовала радости от пробуждения, часто затекали руки, спина болела, и что-то колотилось внутри, тридцатилетнее сердце видно остывало и давало такие толчки с перебоями. А тут на удивление полное обновление организма. Щенячье чувство радости обуяло меня. Волна неподходящего этому месту тепла и света обдала и захватила полностью. И еще чувство зверского голода.

Гудки автомобиля раздались совсем близко. Мы вышли под старое звездное небо. Ванча, так я называла мужа в минуты близости и хорошего настроения, поздоровался важно и торжественно. Миссия спасения прибыла на стареньком автомобиле «москвич» зеленого цвета. Открыл дверь, не спросив и так и не сказав ничего, даже не удивился облику почти земного мужика. «Мужик» тоже ничему не удивлялся и хранил молчание сфинкса, будто наперед всё знал о нас. Оставшись одна, я поела, попила, поработала, а спать не хотелось совсем.

Ночь прошла спокойно. Утром сдала смену и бегом домой, умирая от любопытства и тревоги. Как они там?

Тихая дрёма автобуса выветрилась из памяти. Нетерпеливо дошла до своей квартиры на втором этаже, прежде всего мечтая о горячей воде, ванне и тарелке супа «Ролтон». Сухая вермишель с пакетом китайских приправ так и называлась «Ролтон». Говорили, что сделана она из лягушачьего мяса и водорослей.

Ванча был на работе, дети, наверное, в садике. Ванча изготавливал зубные протезы и был зуботехником по своей основной профессии. Модели челюстей украшали полки нашего дома. Маленькая Алиса, увидев однажды зубной протез, принесла его мне и сказала: «Это бабуля зубы потеряла, отнеси!»

А где мой знакомец? Я тихо прошла по комнатам. Он сидел в спальне и колдовал со своим ящиком. На нём был спортивный костюм моего мужа, висевший мешком. У ящика был экран, и он светился.