– Друзья, мой отец, ваш Капо, был отцом, другом, помощником каждому из вас. Он поддерживал наш уклад жизни многие годы, давая нам власть, деньги, стабильность. Но его больше нет, он убит, вместе со своей любовницей, в гостинице нашей семьи, прямо в своей гребаной постели. Этого ли вы хотели? Так ли должен был умереть Капо всех Капо. Когда мы стали настолько слабыми и беспомощными? – сделав паузу, я посмотрел в глаза своим людям. – Это позор, слабость и просто неуважение к каждому из нас. Мы ослабли, мы расслабились. Вот что делает стабильность с мужчинами. Она губит хуже, чем наркотики, хуже, чем киска, которая согревает вашу постель в тайне от вашей жены – усмехнувшись сказал я. – Забудьте это слово, забудьте о нашей прошлой жизни, нас ждут перемены, и кто не может их принять, прошу, не тратьте мое долбаное время, просто выйдите вперед. – прогремел над тишиной мой голос.

– Что ты хочешь от нас, мальчик? – спросил, Леоне Манчини, консильери моего отца, человек, который больше похож на завсегдатая спорт-бара, с огромным животом в неряшливом костюме и абсолютно глупым выражением лица, нежели на советника великой Сакры.

– Я тебе не мальчик, Манчини, я твой Капо. – грозно сказал я. – И если ты не согласен с этим, прошу, ты всегда можешь сразиться со мной, вдруг тебе повезет, но, если ты проиграешь, обещаю, я уничтожу всю твою гребаную семью, как долбаных предателей, и поверь, смерть будет самым приятным исходом для всех вас. – Но все же, я отвечу на твой вопрос, старик. Я хочу увеличить нашу власть, восстановить то, что вы, ублюдки, потеряли, играя в бизнесменов. Я хочу приумножить нашу власть, наш капитал, пока еще не поздно. Мы создадим новые союзы, усиливая нашу силу, займёмся увеличением поставок товара, захватим новые территории. Но для этому мне нужны мужчины. Ты мужчина, Манчини? – склонив голову на бок, спросил я.

– Я был консильери, когда тебя еще твой отец носил в мошонке, как ненужный атрибут его существования, мальчик. Я знаю как это работает, и уж точно не так. – повернувшись к толпе, он продолжил – Вы этого хотите? – крикнул ублюдок. – Вы хотите идти за выродком, который вчера похоронил отца, а сегодня уже пытается все изменить. Мы должны чтить наши традиции, должны придерживаться старого уклада, а не прыгать в омут с головой. – закончил он, оглядывая толпу.

Сняв свою рубашку, вытащив из кобуры пистолет, поместив его на перевернутый ящик рядом со мной, я встал раскинув руки в стороны и прорычал.

– Покоривший смерть. – удар по груди, где находится татуировка нашей семьи. – Возлюбивший смерть. – удар. – Принявший смерть. – удар. Снова раскинув руки в стороны, крикнул я: – Он просит вас выбрать сторону, я же предлагаю вам выбрать силу. Это не чертов конкурс популярности. Мы ослабли, я приведу нас обратно на ебаный Олимп, пока мы еще это можем.

Наступила тишина…

Мужчины один за другим начали снимать свои рубашки, обнажая татуировки, показывая свое уважение и верность мне.

– Вито, – окликнул меня голос из толпы – верность это все, что есть у меня, я посвящен с четырнадцати лет, я предан тебе и твоей семье и я поддерживаю все твои новшества. – идя в сторону помоста сказал Рокко Манчини. – Не суди сына по поступкам его отца, как мы не будем судить тебя по поступкам твоего.

– Ах, ты ублюдок. Ты предал меня. – прорычал Леоне Манчини. – Ты должен быть верен мне, а не какому-то мальчишке.

– Я верен Сакре, а не тебе отец, ты просто кусок дерьма, который уже давно ни на что не способен, ты принесешь смерть всем нам. – спокойно сказал Рокко. – Покоривший смерть. —удар. – Возлюбивший смерть. – удар. – Принявший смерть. Я верен тебе, Вито. Я пойду за тобой, я убью для тебя, я умру за тебя, мой Капо. – с ледяным спокойствием сказал он.