Когда вновь появился свет, тоннель вывел нас к городу. Или к тому, что от него осталось.

Старые грунтовки и разваливающиеся дома, когда-то выстроенные из дерева и глины, тянулись вдоль затененных деревьями улиц.

– Что это?

– Мы зовем его Фельстад, – сказала Това. – Это значит «убежище».

В груди разросся холод. Это был их мир. Здесь я полностью полагалась на их милость, и если они и пожелают меня убить, то кто об этом узнает?

Я запрятала страх внутри, чтобы попытаться хотя бы скрыть правду от Кривов, прежде чем они смогут воспользоваться моей слабостью.

В конце дорожки над заброшенным городком возвышалось разрушенное массивное строение из черного камня. Древняя крыша провалилась, позволяя небольшому лесу вырасти внутри. Деревья росли вверх, сплетаясь между собой, и яркие птицы с длинными хвостовыми перьями гнездились в ветвях за его стенами.

В моем воображении гильдия Кривов жила в сырой яме, окруженной гнилью. Они ели змей и ткачей паутины или, может, кости.

Когда Това выпустила мою руку в центре разрушенного двора, я подняла лицо к солнцу. Меж деревьев порхали бабочки с золотыми крыльями, и сладкоголосые певчие птицы приветствовали нас в этом убежище. Никаких костей и ткачей паутины; укрытие Кривов было прекрасным.

Яркое пятно в моем море страха.

Старые коридоры сетью тянулись из внутренностей руин в темные проходы и альковы. Наверху, среди деревьев, виднелись остатки обрушившихся перекрытий, когда-то бывшие частью верхних этажей. Несколько Кривов сидели на краю, болтая ногами.

Все Кривы, пришедшие с телегой, подошли к стойке и сбросили оружие в кучу, это выглядело разом организованно и хаотично. Това смеялась вместе с тремя другими, когда они снимали ножны, луки и мечи. Тощий мальчик потянулся за мечом Раума, и я узнала его: он бил в боевые барабаны.

– Семь, – сосчитал мальчик. Темные волосы, темные ресницы, темная одежда контрастировали с его бледным лицом. Он взял каждый клинок и разложил их по размеру и виду. Мгновение спустя мальчик покачал головой и методично хрустнул каждым пальцем. – Нет, нет, у нас восемь ножей-серпов, – он указал на полку с устрашающе изогнутыми ножами. – Их только семь. Только семь.

Това щелкнула пальцами.

– Прости, Эш. Погоди, – она задрала штанину и вытащила нож из ножен на голени.

Мальчик с облегчением вздохнул и аккуратно положил нож рядом с остальными, дважды их пересчитав.

– Знаешь, ножи-серпы очень полезны в садоводстве, лучше всего подходят для терновника и крапивы, если ты не хочешь на них напороться. Но в бою они могут вывернуть все внутренности еще до того, как ты разрежешь живот. Ну, если правильно прицелишься.

Мальчик вывалил эту информацию, хотя мне не показалось, что кто-то по-настоящему его слушал. Казалось, ему все равно.

Ко мне подошла Това.

– Пора идти. Нам нужно планы разрабатывать.

В одном из узких коридоров к нам снова присоединился Раум. Он смеялся над чем-то вместе с Линксом и Кривом с темной кожей и пирсингом брови, как у жителей региона Хемлиг.

– Это Вали, – сказала Това. – Если заставишь его улыбнуться, ты меня удивишь.

Вали в ответ лишь сильнее нахмурился.

Това развернула меня за плечи и указала на другого Крива, с волосами черными, как вороново крыло.

– Фиске, – сказала она. Фиске забросил руку на плечи подтянутого рыжеволосого мужчины, который что-то говорил ему на ухо. – Рыжий – Исак.

Това продолжала, как будто я всю ночь ждала момента, когда смогу узнать, как зовут каждого Крива.

Внутри коридора над дверями свалявшейся сетью висел мох. Там были винтовые лестницы, а на каменных стенах вырезаны изображения дуба богов и воронов богов.