– Ага, ерундиция мне подсказывает, что варит Ромка какую-ту…

– Эрунду… – хихикнула. Нервы сдают, да.

– Точно. Горько очень.

Почувствовала в голосе сына улыбку. И я подумала о трех вещах.

А так ли случайно ошибается мой ребенок в слове «эрудиция»?

Улыбка – редкий гость у Мишки, а значит, Рому он сразу принял и, более того, как и всегда, с пониманием отнесся, что я не с сыном, а с работой.

И третье…

– Сынок, дай трубочку дяде, пожалуйста, – ласково прошептала, набирая в легкие воздуха, чтобы, услышав знакомый баритон, выкрикнуть:

– Еще раз дашь моему ребенку пить что-то кроме сока и воды, будешь видеть пипидастр только в Гугле, уяснил?

И отключилась, потому что… ну, стыдно стало. Не похоже все это на меня. Доверять какому-то стриптизеру сына. Нахамить и наорать на того, кто вызвался проследить за моим ребенком. Я, по идее, благодарить должна. А еще замуж собралась, ха. Кто такую потерпит в отношениях? Истеричка, да и только.

Сжала кулаки, отгоняя голос в голове, зазвучавший мамиными словами и интонациями. Оглянулась. Начальник и Витя в шоке на меня смотрели. У последнего даже впервые пропал какой-либо мужской интерес в мою сторону – это сразу видно по испуганным глазам. Все-таки есть и правда в маминых словах. Действительно, мне не стоит считать себя правой в своих действиях в отношениях, если у меня и сто́ящих-то ни одного не было. Почитать, что ли, литературу какую на эту тему или хотя бы статьи?

Но вначале извиниться. Только сделать это стоит через «спасибо», все-таки ни слова мне не сказали. Наоборот, отворачиваются и стараются делать вид, что ничего не слышали. А с Витей я даже не поздоровалась. Как бы я к нему ни относилась, плохого он мне никогда не делал. Да и помочь вызвался сразу, а за это стоит поблагодарить, если не из-за моего будущего отпуска, так хотя бы за помощь нашему заведующему. Выдохнула и протянула телефон Федору Степановичу.

– Спасибо огромное, у меня возникли сложности с тем, на кого оставить сына, вот я и волнуюсь, что что-то пойдет не так, пока я на работе. – Вернула смартфон и повернулась к Виктору: – Я очень рада тебя видеть. Спасибо, что пришел помочь, работы навалилось столько, что я сама бы не справилась. – И улыбнулась.

Вите многого не надо – дай почувствовать себя героем. Сразу под локоть подхватил, по документам уточнил, в предсекционную утащил. И болтал-болтал-болтал. Я и забыла, что эти помещения могут вмещать столько звуков. Уже отвыкла от работы с нашей птицей-говоруном.

– Ты такая сексуальная, Люд.

И от его слащавых замашек тоже отвыкла. Вот неужели мужики думают, что именно это хочет услышать девушка, когда подходит ко вскрытому трупу?

– Как не чувствовать себя сексуальной, если так часто меня имеет жизнь? – ответила, усмехнувшись. Давно поняла, что на Виктора нельзя реагировать серьезно, сразу решит, что им заинтересовались. И начинаются уже настоящие подкаты. Да-да, именно, все бывшие до – это «ненастоящие». Так что мне действительно было чего бояться, чтобы мое чувство юмора в страхе активизировалось.

К счастью, мы разошлись по разным секционным, должны справиться быстро. Я чувствовала себя странно и потерянно, обычно девяносто пять процентов моей работы заключалось вовсе не во вскрытиях. Это Виктору, как судмедэксперту, привычнее.

Неудивительно, что через пару часов начальник мне сказал:

– Люд, ты иди уже домой, мы с Витей дальше сами справимся. А стеклами в понедельник займешься.

Естественно, я не стала отказываться. За пару часов работы уже успела понять, что Виктор тот еще болтун, что даже во время аутопсии озвучивает каждую мысль, но работает быстро и качественно. Похоже, судмедэкспертиза добавила ему необходимого опыта. Федор Степанович будет прав, если его оставит. Одна у меня надежда, что у Виктора это временное желание вернуться на «скучную работу».