– Говорите дальше, – сказал Гудман.

– А дальше вот что…

– Все правильно, – кивнул Гудман, когда Ботаник умолк.

– Правильно-то, может, оно и правильно, однако у нас имеется один неразъясненный вопрос, – сказал Ботаник.

– Я слушаю, – сказал Гудман. Он знал, что это за вопрос, и у него был готов на него ответ.

– А вопрос вот какой… – Ботаник внимательно глянул на Гудмана, и то же самое сделали остальные три диверсанта. – Дело-то опасное. Даже если все сойдет гладко, все равно возможны последствия. Радиация, и вообще черт знает что… Как быть с этой морокой? Мы-то, можно сказать, будем находиться в самом центре событий…

– Точнее говоря, в эпицентре, – подсказал кто-то из диверсантов.

– Вот-вот, – кивнул Ботаник. – В эпицентре. И здесь возможно все. Для нас, а не для вас, разумеется. Вы-то будете далеко от того концерта, который мы должны организовать. А мы – рядышком, в эпицентре… И как же быть с этим обстоятельством? Или вы считаете нас смертниками? Выписываете нам билет только в одну сторону? Ну, так в этом случае мы хотим сказать, что мы не согласны. Да, вы обещаете нам большие деньги, но зачем мертвецам деньги?

– Обо всех рисках мы с вами уже говорили, – терпеливо произнес Гудман. – Неоднократно.

– Ну так давайте поговорим еще раз, – сказал Ботаник. – А то вдруг вы упустили что-нибудь важное?

– Ничего я не упустил! – нетерпеливо произнес Гудман. – Повторяю: вы получаете специальный препарат, который защитит вас от действия радиации. Ненадолго, но защитит. Всего-то и нужно, что заранее принять этот препарат внутрь.

– Что значит ненадолго? – спросил Ботаник. – Вы уж будьте любезны уточнить. Мы должны знать все.

– Лабораторные исследования показали, что как минимум на сорок восемь часов. За это время вы успеете покинуть опасную зону. Так что в этом смысле для вас нет никакого риска.

– Что ж, шансы на то, что мы останемся живыми и даже не искалеченными вроде есть. – В голосе Ботаника сквозила неприкрытая ирония. – Конечно, есть и риск…

– У вас такая работа – рисковать! – резко произнес Гудман. – А если вы этого боитесь, то ищите себе другую работу. Устройтесь, к примеру, барменом в каком-нибудь баре. Там риска поменьше!

В ответ Ботаник не сказал ничего, лишь примирительно поднял руки. Он и сам понимал, что его работа – рисковать. За это ему и платят, и чем больше риск, тем больше платят.

– Не забывайте и такой момент, – напомнил Гудман. – Все вы прекрасно умеете говорить по-русски. Именно с таким расчетом я и подбирал группу. Это значительно облегчит вам работу. Но старайтесь не показывать, что вы знаете русский язык. Чтобы не навлечь на себя подозрения. Вы – обыкновенные американские туристы. Беспечные, туповатые парни из какой-нибудь Оклахомы. Эту свою роль вы должны играть постоянно, будучи на виду, и играть ее мастерски.

– Не забудем, – кивнул Ботаник. – Тем более что я и впрямь родом из Оклахомы. Такое вот забавное совпадение. Так что нам и играть ничего не нужно. Не так ли, джентльмены? – Он посмотрел на трех своих подчиненных. – Все произойдет естественным путем, как бы само собой. Бах, бум – и мир навсегда изменится… Кстати, под каким наименованием мы значимся в ваших секретных анналах? – этот вопрос был обращен к Гудману.

– Вы у нас значитесь как призраки, – ответил Гудман.

– Что ж, вполне подходящее название, – отозвался Ботаник с легкой иронией. – Как вы считаете, джентльмены?

И он еще раз взглянул на своих подчиненных – на каждого по очереди.

Понятно, что американская туристическая группа не могла ездить по Советскому Союзу куда ей вздумается. Ее маршрут был определен заранее, и никаких отклонений от него быть не могло. Любое отклонение, а тем более исчезновение кого-то из туристов, считалось бы чрезвычайным происшествием. Таковы были правила, и в этих правилах присутствовал свой резон. Нередко случалось, что под видом праздных и любознательных туристов на территорию СССР стремились проникнуть всевозможные шпионы, диверсанты, проповедники различных религиозных сект и тому подобная публика.