Я понял, что их на веранде трое: Алла, Машка и Диана. Они, видимо, вышли попить чаю или кофе на свежий воздух: мне слышно было легкое стуканье чашек об стол и паузы в их разговоре, когда они прихлебывали. Голоса у всех были бодрые, даже у Машки, а ведь ее должен был мучить бодун не меньше моего. Я всегда знал, что женский организм намного крепче мужского.

– Неет, вообще-то, он к Дианке приставал, а она меня ему быстренько подсунула и сама смылась!

– Вообще-то, он женат, – саркастически заметила Диана, – но в этот момент, видимо, он об этом не помнил.

– Ой, кто из мужиков об этом вспоминает, особенно когда бухой.

– Ну да.

– Но он, кстати, реально пялился на тебя весь вечер, – не отставала Машка, – и как поднабрался, так сразу к тебе подкатил. Мне кажется, ты ему нравишься. Он еще какую-то чушь нес, когда мы вместе в тубзик ходили.

Вот черт! Я реально пялился и это было так заметно? Я думал, что буквально лишь пару раз на нее посмотрел.

– Какую чушь? – голос Дианы стал напряженнее.

– Я плохо помню, мы с ним даже упали один раз, пока до тубзика шли. Кстати, смотрите, какой у меня на локте синяк вылез. Ну он бормотал себе под нос что-то типа "сучка, все бабы сучки". Не знаю, может, не тебя имел в виду. Странный он.

– Да не обращайте внимания вы на него. Он реально себя вчера вел как придурок! – вдруг взорвалась Диана. – Есть такие люди, которым пить нельзя, сразу начинается какая-то дичь. Вот Макс как раз из таких. Он мне втирал, что я с ним якобы заигрывала, когда у вас работала. Не знаю, с чего это ему показалось. Я уже была тогда замужем. Да и если бы я захотела с кем-то пофлиртовать, то уж точно не с ним. Он и тогда был странноватый и выглядел как задрот, и сейчас не лучше.

Девки заржали.

– Да из наших мужиков самый нормальный это сам Алексей Васильич, ну еще Толян ниче, в принципе… – подхватила Алла, и дальше они, посмеиваясь, начали оценивать всю мужскую половину нашего коллектива.

Я уже не слушал. Живот скрутило сильным спазмом, я прислонился к бревенчатой стене дома, сглатывая и стараясь ровно дышать. В голове звенели Дианины слова: "вел себя как придурок", "странноватый", "выглядел как задрот".

И сейчас не лучше.

Я медленно повернулся и как можно тише на полусогнутых пошел обратно. Надо дойти до туалета, а потом вернуться в мужской домик, найти обезболивающее. Вроде там на кухне была аптечка. И обязательно нужно отыскать телефон. Надо позвонить жене.

Мысли крутились как бешеные. Как она могла так сказать обо мне? Как, после всего, что было между нами?!

Она жестко меня подставила, причем ни за что. Что я ей сделал вчера? Не приставал к ней, даже не дотрагивался. Лишь слегка поворошил прошлое, задал пару вопросов. Да, дурацких, неудобных вопросов, которые не стоило задавать. У нее было право разозлиться на меня. Она могла послать меня, могла просто уйти. Я бы понял. Я бы наверняка захотел извиниться наутро. Но она предпочла все отрицать, выставив меня полным лохом, несчастным задротом, которому никто никогда не давал и оставалось только фантазировать. А сегодня она еще раз закрепила свою версию, убедительно преподнеся ее для других баб. Алла и Машка наверняка захотят посплетничать об этом в коллективе.

Я никогда никому ничего не рассказывал, даже своим ближайшим друзьям. Я хранил нашу с ней тайну, как она меня и просила, из уважения к ней.

Лишь в этот момент я осознал, что она меня не то что не уважает, а даже презирает. Вся наша с ней история, все то, во что я верил, воспоминания, которые бережно хранил – все это оказалось пустым звуком для нее. Просто пшик.