– Посидишь здесь и подумаешь над своим поведением.

В комнате не было окон, и когда дверь закрылась, Змену окружила полная темнота.

Наставница надеялась, что это сделает Змену покорной: все дети боятся темноты и одиночества. Все, кроме Змену.

Она ощупью нашла скамейку и уселась на нее, размышляя о случившемся. Наставница зла на нее, дети теперь будут говорить о ней всюду, наверняка перевернут все с ног на голову, будто это Змену набросилась на невинных бедняжек, идущих мимо. Наверное, сейчас Мина сидит в детской и рассказывает, как ее обидела сумасшедшая Змену, а Ирица во всем ей поддакивает.

Все это было чудовищно несправедливо, а пожаловаться было некому. Новая обида заслонила собой старую, теперь Змену куда меньше думала о своих первых воспоминаниях. Правда никого не интересует, а Наставнице важно, чтобы дети ей не перечили.

В сушильне приятно пахло чистым бельем и лавандой, темнота обволакивала и успокаивала. Змену согрелась и не заметила, как уснула.

Разбудил ее звук отпираемого засова.

– Змену? – позвала Наставница.

Тусклый свет вечерних сумерек показался Змену ослепительным.

– Ужин уже был, ты его пропустила. Я сказала на кухне, чтобы тебя не кормили, если ты вздумаешь выпрашивать там еду. Коридор все еще не убран, имей ввиду, что до отхода ко сну у тебя всего два часа. А мне не хочется тебя наказывать еще и за нарушение распорядка.

В этот раз Змену никто не потревожил. В четверть десятого она поднялась в кабинет Наставницы, чувствуя глубокую усталость.

– Ты все поняла? – снисходительно поинтересовалась наставница. Змену неуверенно кивнула. – Вот и хорошо. За завтраком извинишься перед Миной, и этот вопрос мы будем считать закрытым.

– При всех? – тихо спросила Змену.

– Да.

Ночью Змену долго не могла уснуть. Она с ужасом представляла, как над ней будут смеяться, и как унизительно просить прощения у своих же обидчиц.

Однако все вышло куда хуже. Едва дети расселись за столы, как Наставница подозвала к себе Змену. Она положила свои ладони на плечи девочки, ее цепкие пальцы впились как когти коршуна – не вырваться и не убежать.

– Дети, Змену хочет вам всем что-то сказать.

Змену молчала, не в силах произнести ни звука. Наставница встряхнула ее:

– Ну же!

– Я… – еле слышно выдавила из себя Змену.

– Не так-то это просто, да? Смелее! Ты была смелой, когда набросилась на Мину!

– Я… должна извиниться…

– Так, – с явным удовольствием произнесла Наставница, встряхнув Змену еще раз. – А дальше?

– Перед Миной и…

Обида собралась в комок, вцепилась в горло, напрочь лишая способности говорить. Змену испугалась, чувствуя внезапный спазм, она безуспешно попыталась стряхнуть руки Наставницы с плеч.

– Змену сожалеет. Она все поняла, верно?

Змену закивала, силясь вдохнуть хотя бы немного воздуха. Наставница наконец разжала руки, отпуская Змену, теперь ее внимание было обращено на других детей. Вдохновенно и чувственно она провозгласила:

– Думаю, вы все извлекли из этого урок. Мы здесь как одна большая семья, так будем же добры к раскаивающимся. Забудем обиды и примиримся. Мина, Змену?

С наигранным великодушием Мина обняла Змену, прошептав ей на ухо:

– Мы еще научим тебя манерам, свинья!

Змену едва вздрогнула, услышав эту угрозу. Они теперь враги, это ясно.

С того дня, куда бы Змену ни шла, Мина и Ирица тенью следовали за ней. Наученная горьким опытом Змену молчала, не отзываясь на обидные слова, и сбегала, едва завидев своих недругов. Защитников у Змену не было, а Наставнице лучше не попадаться на глаза.

Вот и сейчас Змену отсиживалась в смородиновых зарослях, наблюдая за Миной. До обеда оставалось еще два часа, нужно было быть осторожной, чтобы остаться незамеченной. Справа, у самой стены, послышался шорох. Змену вздрогнула, оборачиваясь на шум. Меж ветвей смородины просунулась взъерошенная голова мальчишки.