Раздалось мелодичное дзиньканье. Оповещение:

[Получен квест: «Благословение или проклятие»]

[Описание: Боги не любят ждать. Молодому жрецу необходимо совершить первое, самое важное, жертвоприношение, заявляя о рождении нового последователя. Разыщите инструмент и принесите жертву почитаемому богу.]

[Время ограничено: «23:58:12»]

[В случае провала, наказание – божественное проклятие.]

Это сейчас что было? Сам себе выдал квест? Система распознала мои интересы и решила их простимулировать? Время ограничили, таймер неумолимо тикает. Есть сутки игрового времени, для того, чтобы решить эту проблему. Не хотелось бы в самом начале пути схватить такой неприятный дебаф, как проклятие. Кто его знает, чем там Хель проклинает. Судя по всему, владычица мира мертвых не самая добродушная особа и рассчитывать на что-то незначительное не стоит.

Мешок на плечо, палку в руку, выхожу во двор, осматриваюсь. Из-за угла дома раздается зычное хеканье, затем глухой стук и спустя некоторое время звуки повторяются. Оттуда и начну.

За домом, здоровый мужик – человек, колол дрова. Дело у него ладилось споро. Могучими ручищами берет чурку, кладет ее на другую, для того, чтобы было повыше, размахивается большим топором и на выдохе, от которого и выходит тот самый «хек», опускает сталь на раскалываемую древесину. Силен мужик, топор легко раскраивает чурбан пополам, только половинки разлетаются.

– Бог в помощь! – подхожу к нему, присаживаясь недалеко на сложенные, еще не пиленные бревна.

Дровосек останавливается, разворачивается ко мне, упирает топор в пенек, облокачиваясь на него: – И тебе не хворать путник. Чего надоть?

– Вчера в трактире слышал, как мужики судачили о хозяине трактира, мол славный воин он в прошлом. Клетку видел, в углу зала. Лежит там пленный, не жив не мертв, странный какой-то. Жуткий. Откуда такой взялся?

Детина улыбнулся щербатым ртом и охотно поделился: – В прошлом, скажешь тоже, хозяин и сейчас ого-го, любому морду набьет. Любит он это дело. В далекие походы теперь конечно не ходит, но вообще былую сноровку не потерял. А пленник, издох ночью. Утром хозяин заглянул к нему, а тот уже окоченел. Клетку еще не убрали, а тело сожгли. Мы, когда его сцапали, там, в далеких жарких землях, ух не просто было, режет себя и аки берсерк в бой бросается. Быстрый, ловкий. Много наших в Вальхаллу отправил, пока не спеленали. Убить было бы проще, но хозяин сказал живым – значит живым. Хотел он его подарить своему недругу в знак примирения. Взгляд у пленника дурной был, как зыркнет, там беда какая случается. А нрав и того пуще, все время норовил сбежать, пока сюда не приплыли. Сидел в клетке, кормить пытались, но не ел ничего. Благо беды перестал приносить. Потом хозяину надоело, он его тканью завесил и лишь заглядывал иногда. Так и не подарил никому. Кому такой своенравный раб нужен?

Выходит, что детина этот тоже был в походе с Секачом, один из его былой банды. Когда жреца ловили, он использовал ровно те же способности, что передал мне. Резал себя, активировал силу, впадая в ярость. Значит на момент пленения кинжал был при нём. Затем в плену, проклинал всех, пока прана была, а как закончилась, без возможности пополнить ее, перестал – за способности нечем стало платить.

– Что-то не верится, что такой хиленький смог противостоять смелым северным воинам. Он поди и меч то удержать не смог бы. – подпустив в тоне немного сомнения и лести, взглянул на реакцию дровосека.

– Ножичек у него был с собой. Такой, из куска камня высеченный. Весь в зазубринах. Никакой меч не нужен. Он хоть и хиленько выглядел, удары были недюжинной силы. В щит мне попал, так край с него сколол. – чувствовалось, что детина немного обиделся, но капля лести сгладила углы и добродушный настрой он не потерял.