Рядом с постелью стоял нетронутый обед, исходя ароматным паром.

– Знаешь, что я первым делом подумал, когда увидел тебя в той лаборатории?

Она чуть повернула голову. Я привлек ее внимание.

– Я подумал: черт возьми, как же мне хочется почаще видеть тебя голышом! И, между прочим, в местный душ легко входят двое.

Рикка отвернулась обратно, но я заметил, как дернулся уголок ее губы. Тоже мне, королева драмы.

Я сел на край ее постели и, подхватив с блюда спелую виноградину, отправил ее в рот.

– Так чего ты расстраиваешься? Из-за рожек? На мой вкус, они придают тебе пикантности и…

– Хватит, – бесцветным голосом ответила девушка. – Я снова стала его игрушкой. Позволила захватить себя, хотя клялась, что больше никогда не буду плясать под его дудку. Я едва не убила тебя, Рэйджи. Если бы я знала раньше, что он продолжает творить эту мерзость, я!..

– Что? Спасла бы всех раньше? – перебил я. – С ним даже я не справился бы.

Она убрала руку, открывая покрасневшие льдисто-голубые глаза. Она села на постели и посмотрела на свои исцарапанные руки.

– Я и не хотела… только спасти Томо.

То живое желе в кубе, Шварцен тоже звал его Томо. Её подруга из детства.

– Она всегда защищала меня. Мы держались друг за дружку, я должна была раньше прийти к ней на помощь! Я должна была спасти её, Рэйджи!

По ее щекам побежали слёзы. Вцепившись в голову, она болезненно застонала.

– Как я могла поддаться ему снова?! Позволить сотворить с собой такое?! Посмотри на меня! Я – чудовище, Рэйджи! Он изуродовал и изнасиловал мое тело, превратив в монстра, а я!..

Она стиснула свои рога и в отчаянии рванула их в стороны. Тонкие рожки обломились у основания, из открытых ран потекли струйки крови.

Рикка с дрожью посмотрела на обломки в своих руках – и зарыдала во весь голос.

Быстро сдернув полотенце из-под тарелки с обедом, я прижал его к окровавленной голове девушки и замотал. Но хлещущая кровь ее, похоже, не волновала – Рикка обхватила меня и уткнулась в грудь.

– Я никого не могу спасти! Просто стояла и смотрела, я!..

– Тише, – прижав её к себе, я погладил девушку по голове. – Поплачь. Вот так, говори, расскажи мне всё.

Она шептала раскаяния сквозь слезы, кляла себя, а я мягко гладил её окровавленные волосы. Она и не заметила, как её раны подсветились золотым свечением, зарастая на глазах. Как сома окутала её тело, успокаивая боль.

Не прошло и пяти минут, как Рикка замолчала, высказав всё до конца, и теперь лишь шмыгала носом. Обломанные рожки лежали рядом, оставив на белоснежных простынях алые пятна.

– Вот и всё – я обнял её голову и стер слезы большими пальцами. – А теперь послушай меня. Томо погибла, но у нас не было возможности её спасти. Её душа, заточенная в том теле, должна была освободиться. Не случись этого, нашелся бы другой ублюдок, который использовал бы ее в новых опытах. Она спасла тебя, а ты – спасла её. Прими это и живи дальше. Всё это теперь позади. Шварцена больше нет, этот кошмар закончился, и тебе пора проснуться, моя маленькая воительница.

Сглотнув тугой комок, Рикка выдавила улыбку и кивнула.

– Рэйджи… прости, что причинила тебе так много боли.

Я прижал палец к ее губам и покачал головой.

– Ты жива, это главное. А вот то, что обрезала себе волосы и лишила меня возможности ласкать твои рожки, я тебе никогда не прощу.

Рикка стыдливо схватила обломки – так, словно хотела приставить их к голове и проверить, прирастут ли они обратно. На щеках выступил румянец.

– У меня что-то ещё выросло кроме них, когда я стала Нуэ? Ну, хвост там, или…

– Нет, но я могу раздеть тебя и проверить всё тело. Тщательно, сантиметр за сантиметром.