– Что вы, мои благородные родственники! Это абсолютно безвредный и даже полезный сок растений, произрастающих в далёких африканских землях, находящихся за пределами Великой пустыни. Говорят, что эти растения обвиваются вокруг деревьев, как змеи. Мазь из листьев этих змеевидных растений помогает от лихорадки и избавляет от кожных язв. По легендам местных племён, сок этих растений продлевает жизнь, у регулярно пьющего этот сок с течением времени улучшается мужская сила, поднимается настроение, проясняется разум, укрепляется работа сердца20. Если только не… – и тут Гуго сделал многозначительную паузу.
– Если только что? – почти в один голос вопросили Бозон и Манассия.
Гуго понизил голос до шёпота.
– Любой принявший это снадобье должен воздерживаться от вина до следующего дня. Даже один кубок вина, выпитый вслед за этим соком, приведёт к скорому апоплексическому удару. Две таких склянки мне подарил этот самый отшельник, а сам он получил их от другого старца, который прибыл из африканских земель. Выпивая эту жидкость, поневоле будешь держать себя в строгости и сторониться доброго вина. Ещё две склянки отшельник повёз в Рим – по одной для преступника, надевшего на себя тиару, и его мерзкой блудницы.
– Вы испытали эту жидкость на ком-нибудь при своём дворе? – Бозон был человеком любознательным.
– Да, и святой старец не солгал. Меня радует, что вы задаёте мне подобные вопросы, мой брат. И знаете почему?
Бозон пожал плечами.
– Потому что эту склянку я отдам вам. В подарок для наших сводных братьев.
Лицо Бозона побелело от испуга.
– В чём дело, мой дорогой брат? Вы рассчитываете получить Тусцию21, оставаясь чистеньким и вешая грехи на других? Помилуйте, я перед вами распинаюсь в предстоящих, возможно, смертных грехах, которые собираюсь взвалить на себя, ибо не уверен, что небеса одобрят мои действия, а вы? Вы послушно и даже как-то радостно всё это время кивали мне головой, а теперь вас прошиб холодный пот от одной только мысли, что вам надлежит рискнуть?
– Простите меня, брат мой. Вы абсолютно правы. Но… на это нелегко решиться, – сказал пристыжённый Бозон.
– Если вы уговорите Гвидо и Ламберта добровольно отдать вам графство Тусцийское, а самим уйти в монастырь, то я, так и быть, в обход моих наследников подарю вам короны Италии и Бургундии. Или, может, у вас есть ещё какие-нибудь идеи?
– Вы абсолютно правы, Гуго, – повторил Бозон, и король смягчил остановившийся на нём полный пламени взгляд.
– Времени у нас нет, брат мой. Можете предложить это снадобье любому из братьев, но лучше Гвидо. Именно он сейчас восседает на графском троне, а кроме того, для нашей красавицы весть о смерти мужа станет ещё одним ударом, после которого она не поднимется, даже если останется жива. А вот если вы не постараетесь или трусливо промедлите, то после Крещения появится ещё один наследник Тусцийского графства, и тогда вы можете забыть о нём навсегда. Думайте и решайте. Вы должны быть одновременно смелы, быстры и расчётливы.
Манассия и Бозон согласились с королём, не удержав, однако, тяжёлых лицемерных вздохов.
– Ближайшие два месяца решат нашу судьбу на годы вперёд. Мы сильны тем, что мы семья. Крепкая семья. Они же все разъединены, и каждый думает только о себе. А я думаю о вас, Бозон, и о вас, Манассия, и хочу устроить вашу судьбу так же благополучно, как и судьбу вашего племянника и брата Теобальда Сполетского.
– Хвала вам, государь! Мы служим вам! – воскликнул Манассия, и Бозон также не замедлил к нему присоединиться.
– Ну а теперь, друзья, пожалуйте вернуться за стол. Нас ждут радости души и сердца! Эх, дорогой племянник, не делайте такое оскорблённое лицо, вы сами выбрали свой жизненный путь. Так что вам к молитвам, а нам уж с вашим дядей разрешите отдохнуть в объятиях Вакха и Венеры, – сказал Гуго и расхохотался, увидев, как смиренный епископ при упоминании языческих имён начал осенять себя знамением.