– Твоя грудь уже не так высока и упруга, у тебя появился живот, а ведь ты, в отличие от меня, ещё не рожала.

Теодора слегка очнулась.

– Ты о чём, сестра?

– О том, что годы берут верх, но есть средство замедлить их силу.

– Как?

– В Святой земле есть море, в котором невозможно утонуть. На берегах его есть целебная грязь, и ванны из этой грязи, говорят, принимала ещё Клеопатра, черпая из них молодость и силу для своей кожи. Вдоль моря растут волшебные травы, замедляющие для человека бег времён. Всё это хорошо известно мне, так как я до последнего времени пользовалась всем этим, а рецепт я случайно нашла в архиве старой герцогини Агельтруды.

– Ты пользовалась? Одна? А ведь я, глядя на тебя, догадывалась, что секрет твоей стойкой красоты не подарен тебе природой. Я даже думала, что здесь какое-то волшебство. Но почему ты ничего не говорила об этом мне? Как тебе не стыдно! Ты пользовалась эликсиром молодости в одиночку?

– У тебя в нём не было необходимости, ты была и без этих трав свежа и прекрасна. Мне же тридцать пять, мне без этих снадобий уже не обойтись, а скоро они понадобятся и тебе.

– Ты дашь их мне?

– Чтобы их получить, необходимо снарядить корабль в Святую землю. В портах, подвластных папе, это сделать с некоторых пор не представляется возможным, тосканские корабли заблокированы флотом Греческой Лангобардии, опять-таки по просьбе епископа Рима.

Мароция лукавила самую малость. Немногочисленные тосканские корабли действительно с весны находились в блокаде, после того как Гвидо преградил своему брату путь на Рим. Эту блокаду папа рассматривал как один из инструментов давления на Тоскану, чьё могущество зиждилось исключительно на торговле.

Сёстры молчали очень долго. Мароция, потеряв терпение, досадливо отвернулась от Теодоры, уже сожалея о напрасном расходе своего последнего резерва.

– Ты знаешь, как это сделать, сестра? – шёпотом спросила Теодора.

– Что?

– Ну… с Тоссиньяно.

Мароция пробежала взглядом по лицу сестры и удовлетворилась сделанным ей наблюдением.

– Да, разумеется. Я сделала бы это сама, и давно, но при виде меня папа проявляет невероятную осторожность. Ты другое дело. Вас с матерью он часто приглашает к себе. Надеюсь, ты не строишь иллюзий насчёт его отношения к тебе? На этих встречах он, скорее всего, использует тебя в качестве информатора о моих делах и намерениях.

– Да, именно в этих целях.

– Накануне вашей новой встречи я передам тебе кувшин вина. Когда папа пригласит вас с матерью и вы будете исключительно одни, откройте кувшин, и пусть каждый выпьет этого вина.

– Каждый?

– Не перебивай. После того как вы выпьете это вино, пройдёт не менее трёх часов, прежде чем яд начнёт действовать. Твоей задачей будет не позже этого срока, забрав мать, покинуть папские покои и принять противоядие, которое я вам также передам.

– А оно действительно справится с ядом? – в голосе Теодоры послышалось недоверие.

– Если тебя это успокоит, сестра, я выпью вина из этого кувшина первой, у тебя на глазах и до того, как отдам тебе. Будь спокойна, но следи за временем. Запомни, не более трёх часов. Речь идёт о твоей жизни.

Теодора приблизилась к Мароции и мягко обняла ладонями её лицо.

– И ты сделаешь меня королевой? Ты не обманешь меня?

– Каким образом, сестрица? Рассуди, сама я замужем за братом короля, и в мечтах моих – вернуть себе Сполетское герцогство. А кто мне в этом может помочь, кроме Гуго и тебя?

– Я всё сделаю, как ты говоришь, – прошептала Теодора, её руки обвили шею Мароции, и две сестры сплелись в страстном поцелуе.

Потребность в приглашении священника Льва и доблестного дорифора Константина в этот вечер отпала за ненадобностью.