Водитель подал короткий сигнал, съезжая на отклонённый путь – они пересекли границу нужного сектора. Кас вздохнул и сосредоточился: и без того тёмный мир вокруг подёрнуло дымкой, в глазах чара окружение стало немногим светлее и пошло рябью, напоминавшей круги на воде. Все чувства резко обострились, где-то в глубине души стало щемиться чувство нарастающей тревоги, а по спине холодными мурашками пробежал страх, вне состояния перехода не посещавший Каса уже много лет.

Он стукнул по крыше кабины ещё раз, и унарт послушно остановился, в этот раз не подавая никаких сигналов. Лязгнув в гробовой тишине затвором на клетке, чар распахнул небольшую дверь и спрыгнул на тротуар, поморщившись от света фонаря –сейчас он раздражал, словно солнечный зайчик, пущенный в глаза.

Кас застегнул строгий ворот, закрывающий шею целиком и упирающийся в подбородок, и резким движением распахнул люк. Лишних команд не требовалось: увидев светящиеся мерным белым светом глаза чара, храны шустро застегнули свои вороты и натянули шлемы, тихо хлопнув узкими забралами. Командир отошёл в сторону, выпуская их, и закрыл люк, когда все выбрались наружу.

Постучав в обзорное окошко водителя, Кас показал ему тускло мигающий браслет на запястье. Тот кивнул, быстро застучав пальцами по приборной панели. Раздался тихий скрежет, ознаменовавший смену колёс, и унарт резво направился в сторону ближайшей высотки, где скрылся в гараже за металлическими гермоворотами.

Форма каждого дозорного Хампта была уникальной разработкой научного отдела. Она закрывала всё тело хранов и переходила в высокие, выше колена, сапоги на толстой подошве. Как это технологичное чудо работало – знали только его создатели, но благодаря своему снаряжению, дозорные были немногим сильнее и крепче обычных людей, а также могли без повреждений для ног или спины прыгать с высоты не более десятка метров и примерно настолько же в длину.

Помимо того, скрываемый черным форменным френчем, на спине крепился небольшой арсенал из аркантитовых ножей, клинков и мечей, закрепленных в специальных автоматических ножнах рукоятями вниз. Пару пистолетов, обычно совершенно бесполезных в дозоре, носили на поясе в кобуре, без разрешения ношения их в дневное время. Кас и вовсе никогда их не брал с собой, считая бестолковым утяжелением. Подвижность порой могла быть решающей в сохранении жизни, как своей, так и товарищей по команде.

Каждый из хранов достал свою «любимую» пару холодного оружия и, по очереди, они стали передавать их командиру для зачарования. Он касался руками рукоятей, и лезвие тускло загоралось мерным белым пламенем. Тускло – для нормального зрения, для самого чара оно пылало ослепительным огнём.

– Долго держится? – поинтересовался один из хранов, судя по надписи на нашивке после шифра – Рант.

– Часа три, может, четыре, – машинально ответил Кас, доставая из-за спины два обоюдоострых серпа и вальяжно зачаровывая их. Члены его сегодняшней команды с любопытством наблюдали за ним: Кас был единственным, кто пользовался столь необычным видом оружия.

– Ну ты, брат, силён, конечно, – восхитился Рант, а чар лишь тихо хмыкнул.

– Червоточина свежая? – вполголоса спросила Лия, непроизвольно озираясь.

– Понятия не имею, – также безэмоционально ответил командир и, прислушиваясь к ощущениям, уверенно добавил: – но из неё уже что-то выползло и, сдаётся мне, оно большое. Вероятнее всего, даже не одно.

Чар помрачнел и, ведомый своим чутьём, направился в сторону червоточины, волны от которой мелкой рябью беспокоили окружение и, осязаемо лишь ему одному, касались кожи.