– Не вини прошлое. Что было, то было. Я слишком хорошо знал Теодора, чтобы поверить в его предательство. И слишком хорошо знал Гонрада, чтобы знать о его вероломстве и тяге к театральности. Эти двое ненавидели друг друга ещё со времён обучения в Аркане. Теодор слишком сильно любил Амадею. Любовь даёт мужчине силу в битве, и она же – его самая большая слабость. Запомни это, мальчик мой. В тебе – его честь и сила. Отпусти ненависть и освободишься от оков.

Квадратное, суровое лицо, с коротко остриженной белоснежной бородой сейчас как никогда казалось добродушным, а взгляд серых глаз был понимающим и светился отцовской теплотой. На краткий миг Рагнар дал Тео то, что никогда не давал Гонрад, – отцовскую поддержку. И это понимание в серых глазах Рагнара омыло сердце Тео, освобождая его от пут ненависти, державшей его цепкими клещами всё это время, да и всю жизнь.

Тео кивнул в знак принятия. Он не стал спрашивать Рагнара, откуда тот догадался, что Тео знает правду о своём рождении. Не стал спрашивать, почему верит ему и почему поддерживает. Он ничего не стал говорить. Тео лишь ждал. Ждал окончательного решения.

Рагнар встал и подошёл к окну, сложив руки за спиной. Яркие лучи солнца создавали ореол света в его белоснежных волосах. Его массивная фигура, одетая в серую военную форму Тарии, казалось зловещей тенью в свете весеннего солнца. Военная выправка и мирное дыхание говорили о спокойствии и стопроцентном соединении с источником силы. Тео мог лишь восхищаться этим мужчиной.

– Они сами вложили в твои руки свою погибель, – заговорил Рагнар наконец спокойным, но решительным голосом. – В жажде власти и наживы Аркан, Далирия и Аркадия взрастили свою смерть. Аркан падёт, и Бриллиантовая корона вновь засияет в волосах наследника.

Тео снова кивнул, не смея нарушать торжественность момента пустыми словами. Аркан падёт, и это было самым важным.

***

Возвращение в Далирию состоялось через два дня. Как только все формальности с Рагнаром были улажены и обсуждены все детали первых действий, Тео вскочил на лошадь и, не жалея ни себя, ни животное, помчался к порталу. В портал в Нарахе вошёл незнакомец, а вышел из портала в Гарнуле фельдмаршал и король Далирии.

– Закрыть все порталы в стране! Никого не впускать и не выпускать из страны. Приказ Фельдмаршала!

Тут же были посланы гонцы ко всем шести порталам в стране с приказом перекрыть все переходы, кроме переходов в Нарах и другие города Тарии. Ко всем пограничным гарнизонам, чтобы перекрыли все границы, кроме границы с Тарией. По всему периметру южных и западных границ с Аркадией, Барнасом, Камисой и Эвалией были выстроенные линии обороны, состоящие из магов и летучих отрядов. Приказ был прост: не пропускать ни одной души, ни живой, ни мёртвой. Любой, кто осмелится покинуть страну или переступить границу, будет убит на месте. Вокруг всей Далирии подняли блокирующие путевые сети, и сотни магов-путевиков поддерживали магическое оцепление до дальнейших приказов.

Прямо у портала он мысленно вызвал Ли. Камень, вплавленный в кожу, и кость черепа за правым ухом нагрелся, посылая волны узнавания и радости от его тирака. Ли соскучился по своему верному другу, Тео испытывал схожие чувства: слишком давно они не летали вместе. Полёты и небо всегда были его отдушиной.

Ли прилетел с северной крепости, где отдыхал последние три недели, ожидая хозяина, в течение трёх часов. В его больших жёлтых глазах читались радость и азарт полёта. Тео не нужно было смотреть на оскаленную пасть с двумя рядами плоских зубов, чтобы понять чувства Ли. Камень, соединявший их, отчётливо передавал все эмоции тирака. Он приблизился к животному, поглаживая твёрдое вытянутое туловище и ощущая глубокое дыхание могучих лёгких. Рука прошлась по гладкой светло–изумрудной коже с тёмно–зелёными, цвета сумрачного леса, узорами. Ли приблизился, ближе подставляя правое крыло.