Дядя Джозеф остановился, когда загорелся светофор. Он крепко сжал руль.

– Нет, дочка. Мой друг юрист копается в этом деле и делает все возможное. Но когда нет зацепок, это очень тяжело.

– Но чья хотя бы машина влетела в нашу? Почему нельзя использовать эту зацепку? Если узнать кто автовладелец, то впоследствии можно узнать и виновника.

Мой язык развязался, когда я в очередной раз услышала… Ничего не услышала! В очередной раз пустота. И это выводит меня из себя.

– Было бы действительно очень просто, – согласился со мной дядя и поехал дальше, когда загорелся зеленый. – Но очевидно этот человек из богатых слоев, которого смогли отмазать и скрыть. Вторая машина просто никому не принадлежит.

Я выдохнула и опустила голову. И снова неизвестность, которая ломает меня и питает мое отчаяние. Борьбы очень много в моей жизни, и она практически ни к чему не приводит.

– Мне очень жаль, дочка. Надеюсь когда-нибудь получится все выяснить.

Я просто закивала. Так продиктовали остатки моего самообладания, толкающее на дальнейшую борьбу.

– Спасибо.

Далее мы с дядей ехали молча. Он довез меня до компании, а сам уехал до своей работы – в университет, в котором учится Айлин на журналиста. Дядя Джозеф – профессор на кафедре журналистики.

Я подняла голову и посмотрела на высокое серое здание, окна которого сияют на солнечных лучах, словно те же бриллианты, из которых данная компания создает украшения. Я глазами прошлась по высеченной золотой вывеске «Goldman Jewelry» над входом в здание и улыбнулась.

Когда я стояла перед этим зданием впервые, готовая войти как новый сотрудник, мое сердце рвалось на части от восторга, который не помещался во мне. Мне хотелось визжать и прыгать на месте от счастья. Компания рассматривала мое резюме два месяца, и я уже за этот срок отчаялась, не питая больше надежды работать в успешной ювелирной компании, ведь указала в своем резюме, что только заканчиваю университет. Но мне позвонили и вернули эту надежду, добавляя к ней еще необъятную радость.

Я выдохнула и вошла в здание, не снимая с лица своей фирменной улыбки. Все свои личные переживания, проблемы и страхи я оставляю за пределами этого роскошного здания. Здесь я для всех сотрудников задорная, позитивная и яркая Оливия Эддерли, не знающая проблем. Здесь я показываю лишь часть своей истинной личности.

– Доброе утро, Люси! – поздоровалась я со своей коллегой, которая уже сидела за столом и работала.

Она помахала мне, попивая из своей огромной кружки кофе.

Я села за свой рабочий стол, находящийся чуть дальше стола Люси, и посмотрела на пустующее кресло за третьим столом.

– А где Саманта?

– Выходной взяла, – ответила мне Люси, не отрываясь от экрана ноутбука.

– В будни? – удивилась я.

– Ну я не знаю всех подробностей. Она вроде переезжает и у нее не получится дождаться выходных, – кратко объяснила она.

Я открыла свой ноутбук и включила его. Для нас, троих переводчиков, выделен свой уютный кабинет, в котором преобладают успокаивающие, нейтральные, постельные оттенки зеленого. С основными отделами компании нас связывают лишь телефоны, через которые нам передают, что необходимо кому-то явиться в переговорный кабинет. Зависит от нашей занятости. Нам стоит лишь переглянуться, оценить у каждой масштаб Пизанской башни на столе и молча встать той, у кого эта башня уменьшилась больше. Все остальные удобства есть у нас в кабинете – кофе машина, принтеры, отдельное помещение для санузла, поэтому необходимости выходит отсюда совершенно не наблюдается.

– Доброе утро, девочки.

Дверь кабинета отворилась и к нам вошла Грейс – ассистентка самого президента компании. Вот она – лицо компании, которая фигурирует везде. Она изящно прошлась от двери к моему столу на своих шпильках, несмотря на то, что в ее руках находятся две тяжелые папки.